Автор:  [mukuro]
Бета:  Xenia Elfman
Название: Иллюзия жизни
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пейринг: Хибари/Мукуро (1869), туманные намеки на Мукуро/Хибари в подвале (6918)
Рейтинг: nc-17
Жанр: slash, drama, angst, dark
Варнинг: наличие ООС, мозговынос, много флешбеков, больше чувств и меньше действий, чья-то смерть, неумелое использование итальянского, цитаты песен-стихов. И это первый фик по реборну.
Размер: midi
Статус: в процессе
Дисклеймер: спасибо Акире Амано за предоставленных персонажей и фендом KHR. Никакой материальной выгоды, кроме мира и тела Цунаеши-куна, не прошу.
Важное примечание: сие творчество посвящается моему музу, сожителю и возлюбленному  Хибари

Глава 1
Глава 2, часть 1

Глава 2: Соло

2.

Кёю абсолютно не волновало, что противник, у которого абсолютно не было сил держаться на ногах, может разодрать кожу об весь тот хлам, покрывающий пол. Мукуро даже на коленях стоял только из-за того, что мучитель крепко держал его бедра, не давая избавиться от наказания или рухнуть вниз. Долго возиться с ним Хибари не хотел, он нуждался в разрядке больше, чем в убийстве беспомощного Рокудо, поэтому не стал церемониться, тут же врываясь в поверженного врага. На этот раз мышцы поддались быстрей, и Хибари ликовал, слушая кажущееся таким далеким шипение Мукуро. Тот подобрал руки под себя и положил голову на них, смирившись с положением и предпринимая попытки облегчить свою участь хотя бы так. «Рокудо Мукуро», – хотелось шептать это, проклиная носителя имени. Спина подростка была совсем ободрана, и кое-где в ранах остались крошки кирпича, наверняка доставляющие неудобства, но даже это не помешало восприятию найти в открывшейся картине что-то животно-притягательное. Проклятый Мукуро перестал шипеть, его голоса не хватало, и тогда Хранитель Облака без раздумий стал остервенело брать подростка, не давая ему подготовиться или привыкнуть к ритму. Из-за напора беспомощное тело продвигалось вперед почти с каждым толчком, Хибари просто мечтал, наконец, выбить из гордого дьявола просьбы остановиться. Как он и ожидал, сначала Мукуро наказывал мучителя молчанием, но вскоре снова зашипел, злобно, пытался извернуться, лишь бы избавиться от болезненных ощущений. Как мог оценить сам Хибари, мышцы противника едва выдерживали подобный натиск, и при мысли о том, что ему выпала честь первым трахнуть заносчивого Хранителя Тумана, сладкие волны распространялись по телу.

Lettura piacevole..

Картина мира, наконец, была завершена.
Хибари осознал это во время неспешной утренней прогулки. Спящий Намимори был спокойным местом, когда на улицах не было людно ввиду раннего времени. Все нормальные люди еще спали. Из-за ночного понижения температуры было прохладно и приходилось кутаться в пиджак, сохраняя остатки тепла. Опустив голову, он быстро шел в неизвестном направлении, хоть город и был знаком ему наизусть. Кёя вообще не задумывался над тем, какого черта он так рано побрел на прогулку, и каждый раз мельком увиденное небо, светлеющее от рассвета, служило напоминанием собственной глупости.
Однако какой бы глупой ни была прогулка, она вернула взволнованному Хранителю Облака сладкий покой. Казалось, что проникал он с каждым вдохом, и вместо кислорода расходился по крови. Слишком спокойно. Прохлада поддавалась небесному светилу, Хибари осторожно расправил плечи, недоверчиво, словно согревающие лучи солнца могли оказаться обманом. Согревалось не только тело – ощущение, словно выпил горячего чая, заполняло душу. Кёя улыбнулся. Ради этого стоило и прогуляться.
Сам того не заметив, юноша забрел в глухие к солнечному свету кварталы. Снова стало зябко. Редкие солнечные лучи, пробивающиеся между домами, увязали в клочьях тумана, который еще не успел рассеяться. Воздух был настолько прохладен, что каждый выдох облачком клубился около рта. Это позабавило Хранителя Облака, но всё-таки пришлось надеть пиджак нормально, и только потом он отвлекся на глупое времяпрепровождение – смотреть на выдыхаемый пар было незачем, но и прекращать Хибари не хотел, вспоминая детское время. В конце концов, никто грозного стража порядка за этим занятием застать не мог. Хотя в этом Кёя засомневался, когда чувствительного слуха достигло тихое пение.

Gli angeli vengono se tu li preghi
e quando arrivano ti guardano,
ti sorridono e se ne vanno
per lasciarti il ricordo
di un sogno lungo una notte, ma che vale una vita?


Сначала Хибари не обращал внимания, но пришлось признать, что идёт он как раз в сторону источника – пение становилось громче. В том, что он не понимает слов, он был уверен сразу, а вот осознание знакомого голоса пришло чуть позже, по мере приближения, и Кёя сдержанно улыбнулся своим мыслям.
- Ублюдок, - вместо приветствия выдал он, как только свернул за угол и его взору предстал сидящий на наваленных коробках итальянец. Мукуро вздрогнул, словно застигнутый врасплох, и прекратил петь, поворачиваясь к говорившему.
- Да, - кивнул он, очаровательно улыбаясь. Похоже, для юноши вышеуказанное слово было едва ли не комплиментом. Хибари поразил настолько уставший взгляд всемогущего иллюзиониста, и он коротко фыркнул, ведь паренёк играл на публику, суетливо соскочив с коробок и отряхивая одежду – здесь явно было пыльно. На его лице не осталось и капли удивления. «Я ждал тебя», - читалось в едва заметном изгибе приоткрытых губ.
- Ненавижу… - не получилось сказать это твердо. Кёю смутила его же реакция, ведь вряд ли было правильно вдруг простить врагу все грехи просто за улыбку, предназначенную гостю. Он отвернулся, пряча в тени новое выражение лица, настолько нехарактерное для главы дисциплинарного комитета. Участившийся пульс не был вызван адреналином или желанием, одно лишь присутствие иллюзиониста странным образом воодушевляло. «Я соскучился», - нехотя охарактеризовал Кёя происходящее.
- Я знаю, куфуфу~
Голос Мукуро раздался прямо над ухом. Укорив себя за задумчивость, Хибари развернулся к нему, собравшись с духом, но вся решительность разбилась об ухмылку Рокудо – наверняка этот чёрт прочитал его мысли, и от этого становилось неловко. Нахмурившись, юноша придал себе грозный вид, чтобы враг не понял его истинных эмоций, и хотел было по привычке схватиться за оружие, врезать наглецу, чтобы не заглядывал в душу, не заставлял сердце рваться из груди, но верных тонфа с собой не было. Кёя был так увлечен прогулкой, что совершенно забыл взять их с собой, чем он только думал! Похоже, что дьявол действительно читал его мысли, потому что теплые руки легли чуть выше локтей, неумело обнимая вдруг ставшего таким беспомощным Кёю.
- Они тебе не понадобятся, - Мукуро наклонился к уху и сообщил это, словно кот ластясь щекой об темные волосы.
И он решил поддаться. Почему-то у Хранителя Облака не нашлось сил, чтобы скинуть эти руки, оттолкнуть чересчур инициативного подростка, вместо этого он расслабился, когда почувствовал Рокудо всей спиной. Ублюдок явно пользовался преимуществом в росте. Как не хотелось это признавать, но разница в несколько чертовых сантиметров порядком раздражала Хибари – ему бы больше пошло быть выше иллюзиониста. Потянувшись к рукам, чтобы расцепить неловкое объятье, из-за которого бросало в жар, не смотря на прохладу, он коснулся кожи на запястьях и замер. Наверняка, итальянец сейчас слушает его сердечный ритм, так внезапно возросший. Когда его пальцы осторожно скользнули под рукав, иллюзионист не сдержал нервного выдоха и явно поежился. Подцепив край ткани, Хибари задрал рукав, а второй рукой так же без вопросов стянул перчатку, небрежно бросая на землю – авось, не обидится мальчик. Его внимание привлекли шрамы – следы тех лет, когда Мукуро только получил силу. На ощупь изучив каждую отметку, Кёя улыбнулся и поднес вражескую руку к лицу – наклоняться было ниже его достоинства. Пусть дьявол радуется, ведь впервые Хранитель снизошел до проявления ласки. Кожа на губах была чуть потрескавшейся, и наверняка Мукуро это заметит, но Хибари попытался со всей осторожностью поцеловать принадлежащее ему запястье. Рокудо поежился, прикрывая глаза, пока по коже скользили неумелые губы. Не особо скрывая почти что радость, обычно холодный юноша улыбался, слушая таким образом пульс, изучая каждую неровность на коже, он тратил на это бессовестно много времени, что даже обладатель руки начал нервничать, кусая губы. Пусть помучается. Но так хотелось попробовать его губы, что Кёя едва не повалил парня обратно на коробки, пока прижимал к стене, словно хотел узнать, что никуда иллюзионист не денется, тянулся вверх, в который раз проклиная наглеца, посмевшего так вырасти. Мукуро сам не дал так просто поцеловать себя, вставая на носочки, смеясь, глядя, как злится от этого подросток. Сердито зарычав, Кёя схватил свою добычу за волосы и бестактно потянул вниз, немедленно находя губы, принадлежащие только ему. Рокудо не стал медлить и сразу впустил его горячий влажный язык, аккуратно прикусывая на мгновение. «Не отдам», - прозвучало в голове Хибари, на что тот лишь усмехнулся. Иллюзионист нагло прижимался к нему, поэтому свободная рука была занята тем, чтобы прочувствовать женственный изгиб его талии, притягивать к себе сильней.
Теперь, когда перед ним стоял самый настоящий Рокудо Мукуро, Кёя не мог отказать себе в удовольствии изучить его настоящее тело.

В очередной раз, наткнувшись на иллюзиониста, Хибари уже не удивился. Его смутила их вторая встреча, закончившаяся так же, как и в прошлый раз, и несколько последующих тет-а-тетов тоже. Кёя мог, молча, избивать противника, когда тот переставал сопротивляться, так же молча трахать его и уходить, и не было никаких вопросов со стороны Рокудо. Создавалось впечатление, что он специально напрашивался, знал, как спровоцировать противника и нагло пользовался его слабыми местами, отчего то ярость, то желание вспыхивали с небывалой силой в душе Хранителя Облака. Подобные встречи стали чем-то вполне привычным, если не считать всю неправильность ситуации. Однако, такое положение дел действительно было неправильным, поэтому Хибари стал задумываться, что движет иллюзионистом. Разговаривать он не любил, и выжидающе молчал, глядя в туманные глаза Мукуро, пока тот лежал, приходя в себя после очередного оргазма. Так повелось, что Хибари понравилось наблюдать за получающим удовольствие Хранителем Тумана. Подросток забывался, отдавался в руки кровожадного Кёи и позволял делать с собой всё, что вздумается, становясь таким обычным в эти моменты. Хибари неосознанно проникался симпатией, глядя на почти прирученного дьявола. Хотя стоило Мукуро открыть глаза, как все его грехи вспоминались, словно написанные в проклятом глазу. Но сейчас Кёя не стал думать о том, в чем перед ним провинился итальянец.
- Почему ты здесь? – не тратя время на красивые и сложные формулировки, поинтересовался он негромко, привычно потянувшись за тонфа, чтобы Мукуро не вздумал уходить от вопроса. Иллюзионист сначала нахмурился, потом удивленно улыбнулся, явно задумав уйти от темы, но когда холодный металл перекрыл ему воздух, взгляд подростка посерьезнел.
- Как будто тебе действительно интересно! – лёгкая обида прозвучала в голосе. Хибари знал, что этот чёрт всегда правильно понимает его, словно читал мысли. Он кивнул. Глупо отрицать очевидное, ведь причины визитов Рокудо едва ли не мешали спать.
Тогда его враг словно больше помрачнел. Лишенный эмпатии Кёя был готов поклясться, что чувствует сложные размышления, попытки формулировать мысли. Мрачные, они ощущались едва ли не физически, пока иллюзионист не улыбнулся беспечно.
- Я не хочу говорить об этом.
Такой подлости Кёя не ожидал и оскорбленно фыркнул. Проклятый иллюзионист оставил без ответа самый животрепещущий вопрос, первый, который Кёя осмелился задать. Болезненным были даже мысли о разговоре с итальянским демоном. На смену недавнему удовольствию быстро пришло разочарование. Мукуро был в своем репертуаре.
- Мне проще показать, - вздыхая, прошептал он, поднимая взгляд на Кёю, и что-то изменилось в нём. Хибари заметил не сразу, но Путь Ада в глазу заставил вспоминать, что это значит, и подсознание забило тревогу. Но было поздно, иллюзионист схватил его за плечи и потянул к себе.
Ничего не произошло. Так показалось в первый момент. А затем раздался всплеск воды, и Кёя растерялся, понимая, что захлебывается.

Наглый чёрт затащил Хибари на крышу трепетно любимой школы. Школа и Мукуро – вещи, такие несовместимые, сейчас радовали его самолюбие. ЕГО школа и ЕГО Мукуро. Довольный свободой, Рокудо так напоминал ребенка, когда быстро шагал – бегать не позволяла гордость – по крыше, с одного конца в другой, а его взгляд часто уносился далеко. Он даже не беспокоился о поддержании хитрющей ухмылки, и со стороны был похож на самого обычного школьника, отчего Кёя невольно улыбался.
- Будешь так носиться – забью до смерти…
- Да ладно тебе! – беспечно рассмеялся Мукуро. Наверняка, он был бы веселым подростком, если бы не события его детства. Хотя Кёя понимал, будь его трепетно ненавистный демон обычным парнем, судьба бы не свела их вместе. Оно было бы лучше, но Хибари уже не представлял жизнь без периодических встреч с наглым юношей. Тот, видимо, тоже, и сейчас Рокудо не боялся проявлять так долго подавляемые эмоции. Оставалось ещё что-то человечное в, казалось бы, настолько прожженном тьмой сердце. Резвый парень подскочил к Кёе и успел схватить его за руки, пока тот ничего не понял, чтобы не отстранил его.
- Ты говорил, что не будешь скучать, - улыбнулся он.
- А я и не скучал! – возмутился Хранитель Облака, отворачиваясь, словно это могло спасти от всезнающего взгляда, чем только рассмешил собеседника.
- Так приятно возвращаться туда, где тебя ждут… - хохотал иллюзионист, не давая забрать руки, хотя так хотелось хорошенько заехать по наглой роже. Но Кёя чувствовал, что собеседник был ослаблен, и ничего не стоило поразить его прямо сейчас – это и останавливало от решительных действий. Наверняка побег отнял много сил, и почему-то совсем не хотелось заставлять Мукуро напрягаться. Хибари впервые чувствовал желание заботиться о сопернике, который мог с легкостью убить его и глазом не моргнуть.
- Забью до смерти, кретин.
Оставалось только закрывать глаза на его дикие выходки. Рокудо нужно было родиться героем сладких романов для девушек, мечтающих о принце на белом коне, поцелуях в лучах закатного солнца на берегу Адриатического моря, да и прочей чепухе. Хибари понимал это, глядя в откровенно-выразительные глаза, пока мысли дьявола не занимало уничтожение мафии.

«Чертов ублюдок, убить меня захотел?!» - пронеслось у Хибари в голове, когда он попытался всплыть, но даже руками пошевелить не получилось. Воздух в легких сгорал, а Кёя и сделать ничего не мог, чувствуя себя щенком, которого решили утопить. «Вовсе нет», - возразил знакомый голос прямо в голове, и что-то плотно прилегло к его лицу, неся с собой долгожданные глотки воздуха. Паника сменилась жгучим раздражением в адрес иллюзиониста, его захотелось окунуть головой под сильную струю воды, чтобы не было возможности вдохнуть. Позволить ему так обращаться с собой, пускай и в иллюзиях, Хибари не собирался. Наглец обращался с главой дисциплинарного комитета слишком неуважительно, и, так как читал мысли Кёи, был многократно оскорблен, и поставлен в известность о возможных видах смерти. Остаться холодным после такой бессовестной попытки убить его Кёя не пожелал, и безуспешно пытался пошевелить руками. До тех пор, пока не понял, что под ним нет опоры – с этой мыслью в душу закрались новые холодные струйки страха. «Открой глаза», - скомандовал иллюзионист, без издевки, чуть устало и осторожно. Воды вокруг Хибари не почувствовал, когда всё же открыл глаза, с подозрением щурясь, но над реалистичностью этой детали Мукуро, видимо, не особо старался.
Первым, что увидел Кёя, было собственное отражение в стекле. Он даже забыл о том, что оказался в воде, рассматривая странное зрелище. Главе дисциплинарного комитета с трудом удалось узнать себя в небольшой фигуре, до абсурда крепко замотанного цепями, лишавших возможности пошевелить чем-либо, даже головой. «Ты спятил, ублюдок!» - не оставил он без комментария больное воображение Хранителя Тумана, изучая внимательно странную маску, массивные фиксаторы на теле и темноту там, за стеклом, пытаясь понять, зачем его подвесили в таком странном виде, и почему тяжесть всей груды металла на его теле практически не ощутима. Когда мрак за стеклом стал рассеиваться, выхватывая капсулу с плавающем в ней телом, опутанным цепями и разными проводами, Кёя соотнес увиденное с отражением и смутно догадался, в чём дело. Признавать тот факт, что его жизнь в буквальном смысле висит на волоске шланга, подающего дыхательную смесь в маску, было неприятно, и страх раковой опухолью разросся в груди непобедимого бойца. «Ну же, посмотри на меня, Хибари Кёя», - ирония и обида сквозили в голосе иллюзиониста, словно издевался он над самим собой. Мукуро рассмеялся, голос всё так же не покидал головы, а понимание требования дошло, когда внимание среагировало на движение – вторая капсула приблизилась, улучшая просмотр. На первый взгляд можно было решить, будто в камере напротив решили вырастить биомашину, андроида, и лишь тщательное вглядывание в неприкрытую часть лица смутно напомнило о Хранителе Тумана. «Нравится?» - горькая усмешка. Подросток напротив даже единственный глаз открыть не мог, а что за устройство было присоединено справа, Кёя даже не взялся предполагать. Без сомнения, там, за стёклами, находился иллюзионист Вонголы, полностью обездвиженный и лишенный какой-либо связи с миром. Если отбросить в сторону иллюзорность ситуации, то положение Рокудо ужасало – Кёя понял это на своём опыте. «Так нравится или нет?!» - более требовательно прозвучал вопрос, выдавая отчаянную безысходность. Не успел он ответить, как капсула вокруг него лопнула, возвращая юношу в реальность.
Мукуро лишь больше помрачнел и отвёл взгляд в сторону. Его напряжение выдавали побелевшие костяшки пальцев – так сильно он держался за плечи Кёи, и часто дышал.
- Ты – моё единственное развлечение, - нехотя буркнул он в сторону, отпуская партнёра, и подложил руки под голову. Хибари и не ждал большего, признания его не интересовали, отношения тоже. А вот то, что иллюзионист выбрал именно его, польстило и без того раздутому самолюбию.
- Зато там людей нет, - юноша не знал, что стоило говорить в таких случаях, а развивать тему их странных встреч совсем не хотелось. Эти двое не были ничем друг другу обязаны.
Рокудо бросил ещё пару коротких фраз о содержании в камере, шансах сойти с ума, если бы защита Вендиче не позволяла ему гулять за пределами тела и том, что он должник ненавистной мафии, ведь если бы не новая должность в Вонголе, его бы казнили, и на том оставил тему закрытой; впрочем, подробности Кёю не интересовали.

Как Хибари и ожидал, настоящий Рокудо не был подготовлен к сексу, и с ним пришлось возиться. Юноша не хотел признавать, что заботился уже о нём, а не своём комфорте, и даже иллюзиониста удивляло такое отношение. Но, разумеется, итальянцу было далеко не до удивления, он доверился умелым рукам партнера и Кёя стремился оправдать его доверие, хоть и выдавал всё небрежно. Не дай бог, Мукуро подумает, что к нему хорошо относятся! Его настоящее тело реагировало так же, как уже привык Хибари, откликалось на все знакомые движения. И ещё Мукуро стонал. Не так откровенно, как его иллюзия, но и этого Хибари было достаточно. Кёя любовался им молча. И когда тот в одних штанах убежал к окнам кабинета, принадлежащего дисциплинарному комитету, юноша любовался на бледное от лунного света тело.
- Не светись тут, что прохожие подумают? – фыркнул хозяин кабинета, накидывая похудевшему подростку свой пиджак на плечи. Не говорить же открытым текстом, что ослабленное заключением тело запросто поддастся простуде, если долго стоять на пути сквозняка.
- Моё тело не такое красивое, как у проекций, не правда ли? – малость недовольно протянул иллюзионист, благодарно кутаясь в теплую ткань с отголосками аромата Хибари. В отличие от него, Кёя полностью оделся и совсем не мерз у раскрытого окна. Неоднозначно хмыкнув, юноша не стал отвечать на вопрос, чтобы не вдаваться в своё отношение. Как бы ни хотелось прямо заявить, что Мукуро напоминает дворовую кошку, которую ещё пару недель придется откармливать, чтобы хоть в товарный вид пришла, Кёя предпочел лаконично промолчать. Болезненность Мукуро не мешала подростку оставаться привлекательным.
- Как тебе удалось выбраться? – снисходительно проигнорировав неловкую попытку Рокудо прижаться к нему, задал самый интересующий его вопрос. Говорить приятные вещи Хибари не умел, поэтому не брался за заведомо проигрышные дела. Да и не было между ними ничего, что бы вынуждало Кёю расширять словарный запас. Вместо ответа иллюзионист нашел губы больше-чем-врага своими, вслепую, стирая необходимость что-либо говорить. Определенно, этому демону нужно было родиться героем романов о любовных историях на улицах Венеции, и никакой мафии, чтобы не портить нежную кожу старыми шрамами, искусно играть с сердцами юных прелестниц, а не трезубцем и чужими слабостями, а сладкий голос создан для того, чтобы шептать жаркие признания под луной. «Non aggiungo altro! Appena… Ti amo…» - Хибари так и не понял, что адресовал ему итальянец, но кошачьи интонации голоса с успехом избавили голову от посторонних мыслей. Но стоило губам Хранителя Тумана отдалиться, впервые Кёя почувствовал, что мог бы целовать его ещё.
- Тебе пора идти, - с нежностью в голосе прошептал Рокудо, переводя взгляд на ночной город. Луна отражалась в прищуре глаз подростка, придавая ему немного сказочный вид.
И Кёя пошел. Куда он мог идти далеко за полночь, даже задуматься в голову не пришло, настолько убедительными звучали слова итальянца. И Кёя беспрекословно уходил в ночь, то и дело, оборачиваясь на призрачный силуэт в окне дисциплинарного комитета, провожавший его до самого конца.


________

Перевод:

Gli angeli vengono se tu li preghi - Ангелы приходят, если ты их об этом попросишь
e quando arrivano ti guardano - И когда они появляются,
ti sorridono e se ne vanno - Они смотрят на тебя, улыбаются тебе и уходят,
per lasciarti il ricordo - Чтобы оставить тебе воспоминание
di un sogno lungo una notte, ma che vale una vita? - О долгом ночном сне, но что стоит жизнь?
(Tiziano Ferro - Angelo mio)

Non aggiungo altro! Appena… Ti amo… - Ни слова больше! Просто... Я люблю тебя...