Вопрос в студию!

Господа постоянные читатели, я вас заинтригую =D

Я могу сегодня выложить НЕБЕЧЕННУЮ главу "Иллюзии жизни", поможете мне с корректировкой? *интригуе-интригуе*

UPD: выложил небеченное, в комментарии или личку жду замечения по поводу ошибок, буду бесконечно признателен

запись создана: 22.05.2011 в 16:29

Вопрос: Выкладывать?

1. Да!		17	(65.38%)
2. Найди бету и выкладывай нормальный вариант		4	(15.38%)
3. "Иллюзию" ещё пишут?! D:		5	(19.23%)
Всего:		26 Всего проголосовало: 22

@темы: творчество, демон рассуждает, Иллюзия жизни, иллюзии, Katekyo Hitman Reborn!

---

Та-дааам! Как гром среди ясного неба: Иллюзия жизни! D:

Автор:  [mukuro]
Бета: новая часть небечена, требуется ваша помощь!
Название: Иллюзия жизни
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пейринг: Хибари/Мукуро (1869), туманные намеки на Мукуро/Хибари в подвале (6918)
Рейтинг: nc-17
Жанр: slash, drama, angst, dark
Варнинг: наличие ООС, мозговынос, много флешбеков, больше чувств и меньше действий, чья-то смерть, неумелое использование итальянского, цитаты песен-стихов. И это первый фик по реборну.
Размер: midi
Статус: в процессе!
Дисклеймер: спасибо Акире Амано за предоставленных персонажей и фендом KHR. Никакой материальной выгоды, кроме мира и тела Цунаеши-куна, не прошу.

Глава 1
Глава 2, часть 1
Глава 2, часть 2
Глава 2, часть 3
Глава 3, часть 1
Глава 3, часть 2

Глава 4: Пьесы, которые ставят боги

1.

Рокудо Мукуро практически поверил в собственную смерть, пока служители Вендиче не обнаружили, что жемчужина их коллекции консервированных пленников захлебывается. Дышать не получалось до тех пор, пока надрывный отчаянный кашель не прочистил дыхательные пути.
- Sono già all'inferno, non è vero? – болезненно улыбнулся юноша, и собственный хриплый голос показался ему чужим. Воздух – чуть холодней, чем привычные условия, а неяркий свет ослеплял, и открыть глаза получилось далеко не с первой попытки. «Свобода, свобода» - нервно стучало в висках, разливаясь мигренью и головокружением от каждого вдоха. За несколько месяцев, что иллюзионист Вонголы находился в заключении, его легкие разучились работать с обычным воздухом.
- Sei fortunato, signore, con te c'è stato un caso di forza maggiore.
Была и от мафии польза. Если бы его, Мукуро, жизнь не потребовалась ненавистной Вонголе, итальянца не стали откачивать бы после подстроенного им же обрыва шланга с дыхательной смесью. Это был рискованный шаг, ведь не будь подросток уверен в том, что за его состоянием следят, уловка могла привести к более печальным последствиям. Хотя в том, что кто-то опечалится, стань в мире на одного иллюзиониста меньше, Рокудо сомневался больше, чем в способностях Цунаёши управлять самым крупным мафиозным кланом. Больше всего не хотелось выглядеть глупо и терять лицо перед тюремным персоналом, когда душа так радовалась свободе. Первая часть плана удалась. Нужно отдать должное аркобалено Солнца, ведь наверняка именно он замолвил слово за мятежного подростка. Хранитель Тумана продолжал любезно улыбаться вынужденным спасителям, пытаясь выиграть для себя время. Самую малость, когда сознание, наконец, прояснится, и можно действовать дальше. Главным для иллюзиониста, конечно, считалось восприятие, как чужое, так и своё, но плохое состояние внешней оболочки могло негативно сказаться на качестве работы. Мукуро перевел взгляд в потолок и звякнул цепями, пытаясь потереть правый глаз – из-за странного прибора он до сих пор видел мутно – но фиксаторы на руках оказались слишком тяжелыми. Разбить лицо по глупости юноша не хотел, ведь считал себя красивым, поэтому бросил затею. Он ещё несколько раз едва не терял сознание, чувствуя себя едва ли не похитителем бесценного времени у мрачных надсмотрщиков. Бесстрастность тюремщиков Вендиче пугала, и те несчастные, кому довелось встречать их, сомневались в принадлежности безликих надзирателей к миру живых.
Совершить задуманное было сложно как раз из-за того, что подчинение сознания, если оно было, этих нелюдей и усилий стоило нечеловеческих. Нити контроля, тонкие, словно паутина, обволакивали помещение, выискивая чужие мысли. Незаметные связи выстраивались со скоростью более низкой, чем сердцебиение трупа. К счастью для юноши, с нижнего уровня тюрьмы его перенесли в помещение для тех, кому совсем плохо. В том, что кроме него, здесь было ещё несколько человек, Мукуро не сомневался, их сознание с легкостью сплеталось в причудливые узоры с властью иллюзиониста. Трясёт. Он считает секунды и разглядывает потолок, учась дышать заново. Вдох. Выдох. Вдо-о-ох. Вы-ы-ыдох. Вдо-о-о…! С кашлем выходят остатки воды и страха, который всё-таки удалось испытать в моменты сомнений в том, что его нужно держать живым. Транквилизатор, введённый во имя помощи пострадавшей нервной системе, захватывал его сознание не хуже искусного контроля, который сейчас устанавливал парень, исследуя ледяные мёртвые стены Вендиче. Всё живое должно быть в его руках, и пальцы слабо шевелились, перемещая нити власти, сплетая их в необходимые ему композиции. Под атакой мощного успокоительного прошли и шок, и нервная дрожь. Его оставили на некоторое время в гордом одиночестве, не подозревая, что у сильнейшего в мире иллюзиониста восприятие контролировалось настолько железно, что он сопротивлялся лекарствам не хуже Хибари Кёи, преодолевшего яд.
Хибари Кёя. Мысли практически рухнули в медикаментозный туман, как воспоминание раскалённым лезвием пронзило реальность. Хибари Кёя. Имя застучало в висках возросшим пульсом. Нельзя было сдаться сейчас, ведь наверняка отключившегося юношу переместят в другую камеру, и второго шанса в ближайшее время не представится. Потяжелевшее тело не слушалось, но Мукуро поднялся, превозмогая слабость. Системы наблюдения, если таковые были, должны поддаться величайшей в его нынешней жизни иллюзии, поэтому юноша без страха побрел к двери, шатаясь. В полутьме на светящейся бледной коже слишком ярко виднелись синяки от тяжелых оков, и руки до сих пор отказывались функционировать нормально. Откуда-то из темноты раздался шорох, от чего сердце сначала рухнуло вниз, а тело накрыла сильнейшая дрожь. «Возьми себя в руки, идиот!» Рокудо глубоко вдохнул. Нельзя было выдавать себя эмоциями, что рвались наружу, грозясь разворотить грудную клетку. Источником звука оказался бледный заключённый, занявший место Хранителя, пока подросток покидал помещение и терялся в темноте коридоров. Иллюзией поменять их лица и жизни. Босиком ходить было совсем неприятно, и его трясло от холода. Мокрая одежда обжигала чувствительную к температуре кожу, тянула вниз тяжелыми кандалами, но ледяные ткани не давали сознанию провалиться в сон. Ещё немного. Пару шагов. Ещё шаг. Хотелось отдохнуть, сползти по чуть заплесневелой от сырости стене, но интуиция подсказывала, что делать этого не стоит. Если закрыть глаза и прислушаться к тому, что не видно, холодные стены наполнялись жизнью и пульсировали слабо, в мёртвых преградах струились одному ему заметные отвратительные потоки связи. Чем же была эта тюрьма?
Грозный молчаливый страж вырос из неоткуда перед Рокудо, отчего по его спине вверх отвратительной змеёй проползли мурашки.
- За тобой пришли, Марко Буджардини.
Подросток опустил голову в покорной благодарности, направляясь к выходу вслед за монстром в плаще. Паутина контроля успела расцвести, превращаясь в хитросплетение пульсирующих мыслями Рокудо вен. Тук-тук. Тук-тук. Вдох. Выдох. Я – Марко Буджардини. Говорящая фамилия попалась - лжец. Иллюзионист даже был благодарен мужчине, легшему на его постель, там, в комнате для «тяжелых», усмехаясь, погрузившись в его личину. Никаких эмоций. Он – Марко Буджардини, и эмоций сейчас так мало, потому что он и не надеялся, что в ближайшее время отдадут приказ о его освобождении.
Морозный воздух, ворвавшийся из распахнувшихся массивных дверей, впился в кожу миллионом тончайших игл, оставляя невидимые порезы, от боли хотелось рухнуть на колени и кричать, но даже за плечи обнять себя для тепла не получалось. Это иллюзорный облик не был скован, а Мукуро до сих пор тянуло к земле воспоминаниями рук о фиксаторах. Тысяча и бесконечность секунд ада затянули Хранителя Тумана, когда его вывели на улицу. Ослепительно яркое солнце распадалось на бесконечные светила, отражаясь снежной поверхностью. Снег был везде – снизу, в воздухе, а над головой растянулось предательски белое небо, и Рокудо грешным делом чуть не потерял сознание, отвыкший смотреть на мир своими глазами, которые, казалось, вот-вот лопнут от напряжения.
- Buongiorno, signor Bugiardini.
Сердечный ритм предательски возрастает. Поздороваться и, закрыв глаза, интуитивно шагать за ведущим, не выдавая своих слабостей. Под закрытыми веками словно битое стекло хрустит, нервы раздраженные бьются в истерике, проецируя в голову цветные вспышки. Ещё несколько шагов. Мукуро приоткрыл глаза, лишь врезавшись в машину, даже не замечая боли, а ведь наверняка синяк останется. Дрожащими непослушными руками он открыл дверцу и ввалился в салон на заднее сиденье, сжимаясь болезненно. Сильнейший в мире иллюзионист сейчас казался совершенно обычным ребёнком – подтянув ноги к груди, дрожал, пытаясь согреться, и даже не сразу заметил, что автомобиль рванул с места, унося его прочь от места заключения.
- С возвращением, господин Мукуро, - бросил Ланчия через плечо, не отвлекаясь от дороги, ведь на заледенелых участках могло занести. Хоть его голос был напряжённо-спокойным с послевкусием страха, Рокудо почувствовал себя в безопасности. Жесткий самоконтроль затрещал по швам, и юноша провалился в клубящуюся чёрную бездну сна.

Несколько часов, что подросток находился без сознания, показались ему мгновенной вечностью перед тем, как он смог снова открыть глаза. Потолок показался первым. Змеились цветные узоры, тонкие линии, и если разглядывать их, то можно увидеть скрытый смысл, переплетение чьих-то судеб. Но сейчас даже на поиски разгадки сил не было, а разглядывать потолок – тем более.
- Очки, Ланчия. Мне нужны тёмные очки, - прохрипел юноша, с болезнённым стоном безошибочно повернув голову в сторону печального мужчины. Взрослый итальянец вздрогнул, словно к нему подвели электрический разряд, а зрачки сузились при встрече взглядами. Глаза Рокудо выглядели ужасно – полопавшиеся сосуды совсем перекрыли белок. Наверняка такими глазами было больно смотреть на мир. Хотя, Мукуро, как известно, не считал мир чем-то, на что и смотреть-то стоит. Это была его, Ланчии, промашка – господин ещё несколько дней не сможет видеть нормально, нужно было заранее бо всём позаботиться. Положив на его лицо теплый расслабляющий компресс, мужчина облегчённо вздохнул. Маленький дьявол не видит его сейчас, зато он может разглядеть исхудавшее бледное тело, по цвету напоминающее простыню, прикрывающую его. В висках остервеневше стучало, ведь Ланчия так надеялся, что больше никогда не придется исполнять Его прихоти. Несколько дней назад он жмурился, обхватывая губами гладкий ствол пистолета, металл холодил язык, и чертовски хотелось сдохнуть, ведь вышибить проклятый голос из головы могла только пуля. Что угодно, только не власть Рокудо Мукуро. Лучше отправиться в Ад. Однако, так было раньше и так будет всегда – отродье с проклятым глазом никогда не отпустит своих подчинённых. У Ланчии дрожали руки, и мужчина чувствовал себя провинившимся подростком перед жестоким учителем, который пороть будет за провинность. Демон в человеческом теле лежал совсем рядом, а часом ранее его приходилось нести на руках, и Его дыхание было до боли мучительно сладким, пьянило, кружило голову, заставляя задыхаться. Ланчия ненавидел юного иллюзиониста чуть меньше, чем Хранитель Облака Вонголы, и боялся до предательской дрожи в коленях, до жгучей слабости в районе желудка и сладкого напряжения внизу живота. Пока Ланчия жив, он не сможет отказать Ему в исполнении приказов. Верный пес, жаждущий перегрызть хозяйскую глотку, с упоением вылакать горячую кровь, разодрать живот и погрузить морду в пульсирующие внутренности.
Глаза под компрессом таяли как мороженое, а запах шалфея перебивал нотки дорогого чая. Мукуро устал считать нервные вздохи решившего снять напряжение подчинённого. Отвратительно. Вынашивая план побега, итальянец знал, кого просить о помощи, Ланчия был безотказно покорен уже много лет. Больше всего сейчас хотелось обжечь его щеку тяжелым ударом, потому что юноша слишком ярко видел его мысли, а подобное отношение к себе настораживало. Наверное, стоило убить его ещё много лет назад, но кто бы выполнял его работу так преданно все эти годы? Он снова проваливался в темноту, боль покидала глаза, рассыпаясь по телу, собравшись в районе кистей, шеи и…грудной клетки? В том, что прогулки в мокрой одежде до добра не доведут, Мукуро не сомневался, но воспаление легких сейчас было тяжелым ударом, и ослабленный организм мог не справиться с болезнью. Кашель рвался наружу, разрывая бронхи, царапая горло и эхом отражаясь от стен. Рокудо послушно принимал таблетки и даже пытался есть фруктовое пюре, которым Ланчия кормил его заботливо, зная, что желудок не примет более тяжелую пищу, но мысли были заняты одним – не рухнула ли иллюзия раньше, чем нужно. Неповинный синьор Буджардини должен был инсценировать побег, скрытый под внешностью Мукуро, и наверняка зловещие тюремщики не оставят выходку опаснейшего иллюзиониста без внимания. За программу, вложенную в так легко поддавшийся контролю мозг, его, «Мукуро», должны были казнить в обязательном порядке, об этом он позаботился. Сейчас Рокудо Мукуро должен быть официально мёртв, а Вонгола извещена об этом. Вонгола. Юноша распахнул глаза, встречаясь с темнотой под тканью компресса, а сердце забилось в ощутимой пустоте, заполнившей грудную клетку. Яркие красные ленты контроля обрывались грубо, вырванные с мясом и перепачканные в чужой крови. Наги. Его драгоценная малышка Хром была вне досягаемости. И так пронзительно-невыносимо хотелось вторгнуться в Её сознание, открывая дверь с пинка, наполняя тело и разум смыслом, но ведь какой он после этого покойник? Пальцы нервно сжимались на простынях, пытаясь царапать их, поскольку боль девушки он успел прочувствовать за пару мгновений, и снова зашелся кашлем. «Наги, моя маленькая Наги, прости меня…»

Выбраться из цепких объятий болезни стараниями Ланчии удалось лишь только почти через месяц после освобождения из страшной тюрьмы. И без того не самое сильное тело было истощено самым масштабным представлением в Вендиче. Иллюзионист несколько раз успел поверить в то, что не выживет, грудь тлела изнутри, а дни пролетали в бреду и тяжелых снах. Первые шаги на улицу были сделаны робко, с поддержкой верных рук помощника, и даже удалось не акцентировать больше внимание на его болезненных мыслях, которые порой читались даже лучше собственных. Кое-как желудок снова стал принимать пищу, а свет не ранил глаза с неимоверной силой. Правда, солнечный свет Мукуро успел невзлюбить, но ещё хуже он реагировал на холод. В водной среде тело стало крайне чувствительным к малейшим изменениям температуры, плотности воздуха, звуку, свету. Пару раз подросток ловил себя на мыслях запереться в идеально-непроницаемой комнате, чтобы ничего не могло потревожить его покой. Подчинённый старался лишний раз не светиться перед таким непривычно усталым взглядом, поэтому больше всего юношу тревожили тяжелые думы. Судьбы Наги и Кёи с гарантией вызывали скачок давления вплоть до темноты в глазах и отчаянной слабости, нестерпимой боли в сердце.
Иллюзионист скользил взглядом по потолку абсолютно незаинтересованно. В темноте серы не только все кошки, но и потолки - в этом мальчик убедился давно. Интересно, чем руководствовался Ланчия, выбирая такой причудливый узор? Таинственные сплетения линий навевали размышления о судьбах. Вон та, что при дневном свете была серебряной, наверняка Кёя. Идет себе где-то в стороне, лишь изредка пересекаясь с парочкой других линий, чьих цветов Рокудо не помнил. Днём не было никакого желания вдаваться в философию обоев, а ночью собственные мысли казались тюрьмой более страшной, чем стеклянная капсула. Единственной красной линией, пересекающей множество других, некоторые из которых даже обрывались как вон та, лиловая, был, несомненно, он, Мукуро. Вздох. Холод из грудной клетки, казалось, заполнял комнату. Если бы он был туманом, то покидал тело с легким шипением, пронизывая до костей своей промозглой влажной прохладой, но, похоже, тумана в иллюзионисте просто не осталось. Может, тогда он действительно умер? Или переродился подобно фениксу. Хотя, фениксы, насколько мальчик помнил, возрождались из пепла. Если уж в мифологию вдаваться, можно было сравнить себя с русалками. Не то. В голове, в мировоззрении действительно не хватало чего-то неуловимого из прошлой жизни. Думать о таком не хотелось. Ещё и холодные мурашки. Пришлось поднести руки к лицу и согревать их дыханием. Тело до сих пор было слишком чувствительно к погоде, и юноша по-глупому мёрз.
Клубящуюся темноту прорезал луч света. Ланчия, привидением появившийся в дверном проёме, тоже вздохнул. Его сердце стучало настолько громко, что иллюзионисту не составило труда поставить мужчине диагноз - проблемы с нервами. А ведь из Ланчии мог выйти отличный муж и просто замечательный отец - с такой нежностью он заглянул в лицо дремавшему юноше, склонившись над постелью, поправляя одеяло. Мукуро был растроган, но ровно до тех пор, пока их взгляды не пересеклись, и взрослый итальянец шарахнулся назад, как огнём опалённый. Рокудо всегда было смешно наблюдать за поведением Ланчии в непосредственной близости. Страх мужчины был липким и сладким, во всяком случае, так считал дьявол, ведь наверняка его подчинённый не размышлял о характеристиках страха, а просто боялся.
Несколько секунд общения без слов замедлили время, но взрослый итальянец вспорол реальность дорогим охотничьим ножом, с глухим звуком пробившим одеяло и тонкую грудь Рокудо.
Юноша, едва перестав кашлять из-за болезни, судорожно вдохнул. Кровь, хлынувшая в легкие, тихо клокотала, и он снова закашлялся, сплёвывая кровавые ошметки на белоснежное постельное бельё. На искаженном лице Ланчии играла безумная улыбка, когда он, забываясь, погружал окровавленное лезвие в судорожно конвульсирующее тело, пачкая всё вокруг. Его безумие рвалось из тела и, похоже, итальянец был не против и себе живот вспороть, но было рано, дьявол всё ещё хрипел, выдыхая последние вдохи. Мужчина рухнул на колени перед кроватью, смеясь, срывая одеяло как единственную преграду между ними, и обезумевшее скользил пальцами по его сломанному телу, зачерпывая кровь, слизывая с рук и тела. Его била крупная дрожь, и вскоре самый верный подчинённый уже яростно ласкал себя, наблюдая, как жизнь покидает Его тело. Они оба потеряли разум – Ланчия от страстного ужаса, вызывающего ненависть и желания, а Мукуро – от боли. Его расфокусированный взгляд встретился с широкими зрачками в момент оргазма, и тогда Рокудо рассмеялся.
- Ублюдок ты, Ланчия.
Кровавая эйфория была сметена взрывной волной ледяного ужаса. Не было никого на идеально заправленной белоснежной постели. Экс-заключённый оттолкнулся от противоположной стены и выплыл из тени, вставая за спиной, подобный Смерти, нежно поглаживая напряжённые плечи, и Ланчии казалось, что он вот-вот умрёт от разрыва сердца.
- Не волнуйся ты так, я давно знаю все твои мысли, - мурлыкал иллюзионист себе под нос, но голос упрямо звучал точно в голове, а прикосновения мальчишки сладким ядом разносились по телу. – Я не убью тебя, если узнаешь, где завтра я смогу увидеть мою малышку. У тебя час.

Быстроходный катер рассекал волны и колышущиеся дорожки рассветного солнца. Солнцезащитные очки надежно скрывали интерес Хранителя Тумана, пряча потрясённый взгляд. Кто бы мог подумать, что путь к Хром будет столь прекрасным? Чтобы не портить восприятие картины, Мукуро спешно стащил очки, убирая их в карман рубашки, явно великоватой для него – у Ланчии не было одежды на мальчика. Бесконечно синее небо расстилалось над головой, поражая необъятностью, срастаясь с морем на горизонте, от пронзительной картины хотелось вдохнуть полной грудью и оттолкнуться от палубы, взлетая. Небесная синева отражалась в левом глазу, и далекие воспоминания о теплой материнской руке слабо шептали в голове. Юноша без остатка растворялся в красоте, раскинув руки в стороны, морской ветер совершенно не обжигал щеки, а отросшие волосы развевались, открывая лицо.
- Свобода! – не удержался, крикнул Рокудо в бесконечность, улыбаясь воспоминаниям.
Остров мёртвых, Сан-Микеле, встретил их неприступными стенами, за которыми, казалось, собрался весь итальянский покой. Даже ветер здесь был особенный, пропитанный тишиной и оставляющий едва уловимый розовый шлейф. На подходе к белокаменной Сан-Микеле-ин-Изола Мукуро попросил весьма узнаваемого в Италии подчинённого оставить его и сам скрылся в иллюзии. Церковь купалась в лучах восходящего солнца и сияла ангельским белым светом, от чего возвышенно щемило в груди, и маленький дьявол в восхищении зашел в один из прекраснейших в мире храмов. Нет, Рокудо в бога не верил, но неземная красота обстановки заставила сердце трепетать в понимании божественности. «Эй, может, ты действительно есть там?» - улыбнулся юноша, поднимая глаза на распятие. Стоит Библию почитать на досуге. Светло. Невыносимо светло на душе, так, что не сразу вспоминается, зачем он здесь. Голос священника эхом отражается от каменных стел, проникая прямиком в душу, задевая оголённые нервы. Свет из окон выхватывал несколько лавочек для прихожан, двоих человек в чёрных костюмах – то ли траур, то ли Каваллоне действительно ходили в смокингах, и красивый шестигранный гроб из дорогой породы дерева, расписанный так, что больше походил на ложе для принцессы.
- Poiché sì è:
Dando, che si riceve;
Perdonando che si è perdonati;
Morendo, che si risuscita a Vita Eterna.

Под тихое бормотание недоразумения, назначенного боссом Каваллоне, Мукуро, скользя между рядами, прошел к постели его малышки Хром. Светловолосый парень поднялся так неожиданно, что чуть не снес пока ещё не очень уверенно стоящего на ногах Рокудо. Нужно задержать дыхание и успокоиться. Наги, бедная Наги. Её личико было прекрасным и, наконец, таким спокойным, что хотелось многое отдать за то, чтобы при жизни увидеть её такой. Но нет. Вместо этого пришлось расплатиться жизнью невинной девочки. Возможно, свобода и стоила того, и приходилось каждую ночь убеждать себя в этом, но сейчас юный Хранитель по-глупому задумался о том, как найти Наги на границе переселения душ, и в какой здоровый сосуд поместить сознание малышки. Руки дрожали. Не так должен вести себя человек, нет, не человек, демон, решивший уничтожить людей, начиная с мафии! Когда глаза солёно защипало, иллюзионист даже забеспокоился о надежности морока, скрывающего его от людских глаз. «Моя драгоценная Хром, умоляю, прости меня…» Он бы шептал это, упав на колени и целуя белоснежную холодную руку, словно мог отогреть её, но выдать себя так глупо перед дружественной Вонголе семьёй было бы величайшей глупостью. Правда, из всей Каваллоне присутствовали лишь босс и его правая рука, но Мукуро не горел желанием завязывать драку. Да и Наги, наверное, расстроится. Церемония подошла к концу. Проходя через портал, служивший переходом на кладбище, юноша остановился, рассматривая религиозные картины и размышляя о вере. Святой Михаил смог победить кровожадного дракона, но ведь не всегда добро способно победить. Гигантские змеи могут притаиться внутри обезумевших ученых, что ставят эксперименты над детьми, но кто знает, их победители рано или поздно могут и сами задышать адским пламенем, навлекая на себя новых святых Михаилов. Зло – оно циклично. Даже харизматичный подросток может стать настоящим дьяволом.
Плетясь за людьми, в чьих руках сейчас доверительно находился уже закрытый гроб, Рокудо пролистывал в памяти последние секунды, что смотрел на девочку, а она, казалось, наблюдала за ним откуда-то сверху. Нет причин сомневаться в том, что так много отстрадавшая синьорина попадёт именно в Рай. И, хотя, в бога иллюзионист не верил, он неумело складывал молитвы, опустившись на колени рядом с могилой.

Would you hold my hand
If I saw you in heaven?
Would you help me stand
If I saw you in heaven?
I'll find my way through night and day,
'Cause I know I just can't stay
here in heaven.

Капля за каплей, горсть за горстью, под землю скрывалась та, что преданно вверила своё сердце дьяволу. Ревниво отслеживая процесс захоронения, он обращался вверх к девушке, и почему-то становилось легко, ведь Наги не винила его.
Памятник в виде красивого ангела с лотосом вместо правого глаза наверняка был создан не случайно – прелестное личико так напоминало молодую иллюзионистку, что, скорей всего, был выполнен по заказу. Хоть какая-то польза от мафии есть – что Вонгола, что Каваллоне постарались на славу, обеспечив девочке достойный уход. А вот он, Мукуро, её наставник и опекун, ничего сделать не смог. Вздыхая, он посмотрел на молодого босса с некоторой благодарностью. В тёмных влажных глазах нескрываемо читалась печаль, и экс-Хранитель Тумана поразился способности людей сопереживать незнакомым людям. Татуировка выглядывала из-под строгого чёрного рукава, и казалось, что в этих руках Хром в большей безопасности, чем в тонких пальцах, привыкших сжимать холодную сталь трезубца. С благодарностью кивнув парню, Рокудо поднялся, преисполненный светлой грусти. Ветер поднялся, разнося аромат цветов, кои покрывали огромное кладбище. Сейчас, когда всё закончилось, можно было признать, что это действительно лучшее место, на котором можно обрести покой, ведь за островом тщательно следили, и если не могильные плиты, то ухоженные переходы в этом зелёном раю с красивейшими памятниками можно было принять за парк. Сюда даже приходить будет не так больно. Ангел, прощаясь, поднимал уголки мраморных губ, и они оба знали, что будут рады встретиться здесь.
Снова встретившись со святым Михаилом, что никогда не устанет для услады прихожан убивать драконов – и где ж их столько берётся – Рокудо замер. Не смотря на то, что даже в тени здесь было тепло, конечности сковало льдом, и юноша едва удержался, чтобы не рассмеяться.
- Это же ты, Рокудо Мукуро, да?
Нет, ну правда, как этот кретин, которого и в магазин-то отправить страшно – о рассеянности Каваллоне даже он был наслышан – мог узнать, что иллюзионист действительно здесь. Спину буквально прожигал серьезный взгляд, и в груди кипел нервный смех.
- Ты ведь не видишь меня, Каваллоне, - не то поинтересовался, не то поставил перед фактом, разворачиваясь, уверенный в своих возможностях юноша, встречаясь взглядом с весьма серьёзными глазами. Линии вероятности в воздухе напряжены, но шанс того, что противник вслепую набросится, малы. Однако, они есть.
- Нет, - простодушно отвечал тот, кто отправлял Наги в последний путь, и благодарный за эту мелочь Мукуро посчитал невежливым скрываться в Тумане дальше.
Каваллоне напрягся, и было видно, как сузились его зрачки синхронно с отхлынувшей от лица кровью. Когда его рука дернулась, Рокудо приготовился отражать атаку, но вместо кнута в пальцах было нервно зажато серебряное распятие.
- Ты же призрак, да? – с опаской поинтересовался парень, постепенно смелея, и под его взглядом иллюзионист почувствовал себя экспонатом на выставке диковинок.
Смех всё-таки вырвался из груди, далеко не такой ужасный, как показывают в фильмах ужасов, а освободившееся место в груди мгновенно заполнилось облегчением. Рокудо спрятал глаза под ладонью, не в силах признать, что этот человек его действительно старше.
- Хорошо, ты считаешь меня приведением и от страха забываешь о том, что видел меня, - протянул он мягко, глядя, как посерьёзнел его собеседник, пряча распятие под рубашку. И всё-таки этот парень больше походил на босса мафиозной семьи, нежели японское недоразумение Савада Цунаёши.

Мысли Каваллоне легко прочитываются, витая в воздухе светлыми клочьями, и хочется забрать слова о том, что он – босс. Сейчас, сидя на парапете и болтая ногами, больше всего он похож на знакомого. Они вполне могли бы учиться в одной школе, а добренький Каваллоне помогал бы с домашним заданием и постоянно рассказывал интересные истории. Но, к сожалению, виной обстоятельств в школе Мукуро не учился. Хотя от этого не стало менее интересно слушать о том, что происходило в Вонголе за месяц. Даже рядом с потенциальным врагом Дино улыбается много и так доверительно, что иллюзионист перестал хмуриться и вскоре тоже болтал ногами. Вид на лагуну с её бесконечным морем завораживал, и необъятность водных просторов уносила сознания обоих далеко за пределы Сан-Микеле.
- Не понимаю я, как Саваду определили в боссы, - вздохнул Мукуро, пытаясь выбраться взглядом из редких облаков над головой, - и Небо из него откровенно…никакое. А ты похож на это небо: высокое, чистое и тёплое.
Каваллоне смеялся и забавно отмахивался, фыркая, да и юноша не знал, зачем сейчас нёс чепуху. После рассказов об Эстранео, опытах и Вендиче Дино, казалось, стал сочувствовать и демону тоже, и иллюзионист терялся, не зная, как нужно себя вести.
- Знаешь, Мукуро, а ты не такой плохой парень, как все думают, - улыбалось действительно приятное Небо, и ему хотелось верить.
- Сказать такое, зная, скольких человек я убил, мог только самый последний кретин.
Впрочем, не улыбнуться здесь было действительно сложно. В чём-то они с Савадой были похожи – два идиота, у которых ветер в голове, только за этим ещё глаз да глаз нужен. Удивительно, что няньки с Дино сейчас рядом не было. А небо действительно захватывало мысли, и сейчас бы вместо острова мёртвых лучше лежать на зелёном холме, обсуждая, на что похожи облака, задремать, убаюканным шелестом травы, что переговаривалась с тёплым летним ветром. Пока ещё слабое тело неумолимо клонило в сон, и Мукуро беспардонно уронил голову на плечо собеседнику, отмечая, что костюм сделан из дорогой ткани, из-за чего в хорошую погоду не будет жарко, а замёрзнуть окажется ещё сложней. Под умиротворяющую болтовню в сон не проваливаешься, а погружаешься постепенно, без нервных беспокойств. Может, Каваллоне и заметил не сразу, что собеседник оказался вне зоны доступа, может, знал, что ему требуется внимание, и поэтому не беспокоил его, продолжая что-то рассказывать. Хорошо выговариваться спящим людям – не перебивают, слушают внимательно и разделяют точку зрения. От подростка едва заметно пахло лекарствами, даже от спутавшихся волос, и добрый Дино распутывал их с осторожностью, не понимая, почему все остальные не пытались заглянуть за разноцветные глаза. Возможно, при хорошем отношении даже с этого мальчика можно снять тяжелую маску дракона, напоминая, что не стоит забывать детские мечты.
Мукуро не стал спрашивать, сколько пришлось держать его потяжелевшую голову, но, похоже, это не играло особой роли. Облака только крупней стали, и словно из-за размеров ползли по небу и лагуне медленно, этакие многокилометровые замки из детских фантазий. Если приглядеться хорошо, там, на горизонте вырисовывались силуэты домов, и Дино говорил, что в Венеции красиво, хоть и пахнет от каналов не очень. И хотелось по воде пересечь расстояние, такое бесконечное и одновременно короткое, чтобы посмотреть, о чём рассказывал босс Каваллоне. Увлечённо жестикулируя, парень рассказывал о Венецианском карнавале масок, загадках и помпезности города в это время, когда иллюзии тихо звенят в ночном воздухе подобно бокалам с лучшим вином. Он рассказывал, что у отца было несколько масок, сделанных лучшими мастерами, а от их цен Мукуро даже присвистнул. Сейчас он чувствовал себя ребёнком, свято верящим в очередную сказку про Санта Клауса. Дино говорил, что загадочное лицо иллюзиониста не стоит прятать полностью, и можно было бы обойтись и без маски, да и нет такой, что подошла его характеру. Возможно, Венецианская Дама, не искажающая, а лишь придающая красоту, ведь маски Вольто слишком обычные. Такие подошли бы Дино – смеялся он. Возможно, к иссиня-чёрным волосам Рокудо пошла бы Ньяга – маска кошки, однако, рассказывая про неё, Каваллоне засмущался и вообще предпочёл свернуть тему. Мукуро и не сопротивлялся. Интересно, конечно, но зачем маски в такой редкий момент, когда хочется быть самим собой?

Правую руку, как оказалось, звали Ромарио. Вот ему бы в десятки раз больше подошло возглавить мафиозный клан. Мужчина не обрадовался, когда в машину вместе с Дино сел и бледный худой подросток, чьи фотографии ещё месяц назад в газетах преступного круга печатали. Разумеется, за призрака Мукуро больше не посчитали, а вот Дино идиотом – вполне. Только последний кретин, коим периодически и являлся этот парень, мог потащить опасного преступника в резиденцию Каваллоне. Только вот на жестокого злодея иллюзионист совсем похож не был, больше на беспризорника, сбежавшего из приюта. Ещё и одежда не по размеру. Придется теперь и за ним следить.
Принимать помощь от чужих людей – странно и непривычно, и вообще неправильно, если понимать, кто ты такой. Но старая одежда Дино была удобной, а кровать в комнате для гостей – мягкой. Хоть и говорил этот странный босс, что помогает абсолютно бескорыстно, лишь с надеждой на понимание других жизненных ценностей, Мукуро твёрдо решил, что по возможности поможет ему, если что-то потребуется. Каваллоне вели нейтральную политику, поэтому вряд ли им нужен наёмник, да и не хотелось убивать сейчас. Здесь даже воздух спокойней. И подоконник в комнате широкий, можно сидеть и петь в своё удовольствие, всё равно некого стесняться.

So che prima o poi passerà stasera...
e che tutto
ritornerà com'era...
sarebbe bello
durasse almeno mezz'ora...
comunque andrà dovrà tornare com'era...
sarebbe bello
che durasse almeno mezz'ora...

Иллюзионист разглядывал ночное небо, напевая под нос тихо, пока в отражении стекла не увидел, что не спится не только ему. Каваллоне был глупцом, раз не пытался заснуть перед каким-то важным совещанием, но ведь это были исключительно его проблемы? Тихие переборы гитарных струн задевали что-то в груди, заставляя вникать в музыку. Дино, улыбаясь виновато, говорил, что петь не очень-то умеет, а играть любит. Через музыку можно точно передать свои эмоции, если не знаешь, как обличать их в слова, или слов нужных не находится. Гораздо лучше, чем между слов читать, можно услышать человека между нот. Тихая мелодия убаюкивает, и хочется подпевать сонно, слушая и доверяя. Когда дают время на то, чтобы придти в себя, лучше воспользоваться таким предложением. Хотя, конечно, парень, склонившийся над гитарой, был странной компанией, но после безумного месяца слишком остро чувствовалась необходимость кого-то рядом.

e in questa primavera
l'Europa cambierà
la gente è più sincera
la pace arriverà

В том, что спокойствие придет, Мукуро не сомневался.

Только когда стемнело, преданный пёс Ланчия понял, что хозяина ждать больше не стоит - раскалённые подконтрольные зоны мозга наконец успокоились, сделав демона на другом конце нитей связи недоступным; теперь можно вернуться домой и дрожать в ожидании новых приказов.

___________

Примечания:

Sono già all'inferno, non è vero? - Я уже в Аду, не так ли?

Sei fortunato, signore, con te c'è stato un caso di forza maggiore. - Вам повезло, синьор, с вами случился форс-мажор.

Buongiorno, signor Bugiardini. - доброе утро, синьор Буджардини.

Остров Мёртвых, Сан-Микеле, реально существует, и туда даже экскурсии водят, недалеко от Венеции. Сан-Микеле-ин-Изоле - "церковь-на-острове".

Портал подразумевается не как фантастическое устройство для телепортации, а как архитектурный термин =)

Poiché sì è: - Ибо
Dando, che si riceve; - Кто отдает - тот получает
Perdonando che si è perdonati; - Кто прощает — тому прощается,
Morendo, che si risuscita a Vita Eterna. - Кто умирает — тот возрождается в Вечной жизни.
Простая молитва на итальянском языке

Would you hold my hand - Взял бы ты меня за руку
If I saw you in heaven? - Если бы мы увиделись на небесах?
Would you help me stand - Помог бы ты мне выстоять
If I saw you in heaven? - Если бы мы увиделись на небесах?
I'll find my way through night and day, - Я найду свой путь через мрак и свет
'Cause I know I just can't stay - Потому что я еще не могу остаться
here in heaven. - На небесах
(Eric Clapton - Tears in Heaven)

Венецианская Дама, Вольто (гражданин), Ньяга (кошка) - классические типы венецианских масок, не связанные с уличным театром дель арте. Маски Ньяга считались знаком гомосексуалистов =D

So che prima o poi passerà stasera... - Знаю, что рано или поздно пройдет сегодняшний вечер...
e che tutto - И всё
ritornerà com'era... - Станет так, как было...
sarebbe bello - Было бы прекрасно,
durasse almeno mezz'ora... - Если бы продлилось по крайней мере полчаса...
comunque andrà dovrà tornare com'era... - Однако, всё придется вернуть как было...
sarebbe bello - Было бы прекрасно,
che durasse almeno mezz'ora... - Если бы продлилось по крайней мере полчаса...
(Zero Assoluto - Mezz'ora)

e in questa primavera - Этой весной
l'Europa cambierà - Европа изменится -
la gente è più sincera - Люди более искренние
la pace arriverà - Придет спокойствие
(Pino Daniele - Questa Primavera)

@темы: творчество, бред иллюзиониста, Иллюзия жизни, Katekyo Hitman Reborn!, 1869

---

Невысказанное

Вашему вниманию предоставляется довольно-таки старый драббл про тёплые отношения между Мукуро и его глупым учеником.

Автор:  [mukuro]
Название: Невысказанное
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пейринг: намек на Мукуро/Фран (69F), но всё невинно
Дисклеймер: спасибо Акире Амано за предоставленных персонажей и фендом KHR. Никакой материальной выгоды, кроме мира и тела Цунаеши-куна, не прошу.

Горячий чай получился отменно вкусным. Можно было согласиться с тем, что дело в составе элитного чая, но Мукуро верил, что истинный вкус напитка раскрывают лишь вложенные в приготовление чувства.
— Сенсееей, вы словно сигаретой затягиваетесь, — фыркал Фран, как будто его раздражали сентиментально опущенные ресницы обычно серьезного мужчины.
— Небо сегодня особенно звездное.
Может, теплый вечер, а, может, и согревающий душу напиток так влияли, но учителя абсолютно не заботили будущие подколы в свой адрес – он беззаботно болтал ногами, не боясь упасть с балкона. Хотя, вряд ли кто-нибудь расстроится, конечно.
— Вам бы родиться Небом, сенсей, — уже серьёзно заявил юноша, грея руки об чашку. Взрослый иллюзионист заметил это и, решив, что сегодня можно, приобнял учениека за плечи. – Объединили столько разных людей, объедините ещё столько же – и почему-то просто Туман!
У Рокудо была ещё одна причина для объятий. Наверняка растерявшийся Фран не станет обращать внимания на ничтожно-слабую дрожь в голосе. Проницательность порой бесполезного ученика била прямиком если не в сердце, то куда-то рядом. Или по болевым точкам. Фран вполне мог парой фраз уложить оппонента на лопатки, казалось бы, вслепую.
— Посмотри на небо, Франни. Видишь: та звезда – Хром. Вон та, что странно мерцает, похожа на вспыльчивого Кена, — иллюзионист Вонголы с улыбкой указывал ученику на определенные точки, нарушающие бархатную темноту иссиня-чёрного неба. – А во-о-он той звезды у меня не было бы, — мужчина тепло улыбнулся, привлекая внимания к одной из самых ярких звёзд, — если бы волей случая я не оказался просто Туманом.
Они оба решили скрасить неловкое молчание ещё не остывшим чаем. Мукуро решил, что не нужно ученику знать про мальчика с глазами цвета неба, который до сих пор жалел о том, что Небо, расколовшись, нашло своё пристанище в низине, собравшись холодным Туманом.
— Сенсееей… — казалось бы, с упрёком протянул подросток, поёжившись, потянувшись к теплу, когда прохладный ночной ветер всколыхнул листву. Шелест умиротворял. Волосы снова лезли в глаза, закрывая обзор той самой звезды. Её отдалённое туманное мерцание напоминало пульс. Мальчик улыбнулся – самую малость, пока никто не видит.
Впрочем, учитель всё равно понимает. Мукуро ненавязчиво поправил ему чёлку, хоть и не видел, что она растрепалась. Новый порыв ветра испортил его старания, да и на тёмные волосы Рокудо покусился. Франу казалось, что синие пряди вот-вот сольются с ночным небом, подобно рассеивающемуся туману. В воздухе повис тёплый аромат.
— А чай у тебя, кстати, отменный получился, — улыбался сенсей.

@темы: бред иллюзиониста, иллюзии, Katekyo Hitman Reborn!

---

Куфуфушечки, блин х)

11.05.2011 в 01:13

Пишет  Kufufu~:

10.05.2011 в 21:46

Пишет  Ame Hitogoroshi:

Не могу перестать ржать х))

10.05.2011 в 22:03

Пишет  Dgezebet:

!!!!!!!!

10.05.2011 в 20:02

Пишет  Пушистое:

жестко!

10.05.2011 в 21:05

Пишет  Рыжая Матрешка:

Пхаха Х))


Выкладывайте, что получилось

У меня вот что получилось:

Забыть бы странное виденье:
В моих штанах поют дрозды.
Как психотропное виденье,
Как символ грязной наркоты. xDDD

@темы: юмор, бред иллюзиониста, перепост

---

...

Мне сегодня занять себя нечем
Каждый вечер сжигает скука
А я хочу обнимать твои плечи
Я хочу целовать твои руки.

И летать облака разрывая
Раздвигая просторы мира
Только вечер тихонько тает
Оставляя пустой квартиру.

Уплывают облака, уплывают
Открывая голубые дали
Тают в небе облака, тают
Потому что облака устали.

Где же Боги, создавшие сердце
Где же те, кто в него стреляет
Посмотрите вокруг, проверьте
Помогите, ведь небо тает.

Небо тает, ломая души
И морозом на стёкла дышит
И никто не желает слушать
И никто не желает слышать.

Уплывают облака, уплывают
Открывая голубые дали
Тают в небе облака, тают
Потому что облака устали.

@темы: бред иллюзиониста, демон рассуждает, иллюзии, Хибари

---

Хм, тест

Сила Искренности

Счастлива, когда ей предоставляют достаточно свободы и времени для занятия своими интересами и общения с друзьями, пусть даже виртуальными. Принадлежит всем и никому. С ней приятно поговорить, обычно она скромна и сдержана, хотя может бросаться едкими замечаниями. Мнение друзей и родных для нее не авторитет, хотя она и может сделать вид заинтересованности, из простого любопытства. Она послушно выслушает советы, улыбнется и все равно сделает по-своему. Постоянное стремление к экспериментам, интересуется всем уникальным и необычным. Часто грань между дружбой и любовью у нее стирается. Не стоит пытаться полностью завладеть ее вниманием, пускай бродит одна по своей стране чудес, когда захочет. Самый быстрый способ потерять ее – показать свою ревность, собственность или предубежденность, быть критичным, категоричным и ультраконсервативным. У нее прекрасная интуиция. Что она говорит, обязательно сбудется, может, не сразу, но сбудется точно. Есть в ней что-то такое колдовское.

Пройти тест

@темы: познаю себя, иллюзии

---

О проблеме Вайпера и его косплее

Я: Почему никто не любит Вайпера? ТоТ
Дино: Мне нравится Мармон
Я: Но не Вайпер же. Мармон многим нравится из-за его ротика.
Дино: Я не могу любить персонажа с нераскрытым характером и не увидев его лица
Я: Но он же няшечка! Как мне косплеить персонажа, которого никто не любит?
Дино: Знаешь, Вайпер, наверное, мой самый нелюбимый персонаж в Реборне.
Я: Ну, а как же Дейзи? Он мерзкий.
Дино: Извини, но Дейзи мне нравится больше. И даже Торикабуто.
Я: Эээ... Сгоняй вниз, на первый этаж, за моей самооценкой, пожалуйста =.="

@темы: косплей, бред иллюзиониста, Katekyo Hitman Reborn!, жизнь

---

Я внезапен как..

Внезапно-внезапно.

Проба пера на больную ананасью голову.



Я как Viper (Katekyo Hitman Reborn!)

Спасибо за внимание х)

@темы: косплей, Katekyo Hitman Reborn!

---

о5.о4.2о11

Хибарииии, ух, сколько мы вместе-то)) Поздравляю тебя, любимый!

(тут будет картинка)

@темы: Хибари, жизнь

---

Нечего было делать в три часа ночи =.=

Ребята долго меня пинали, и я даже соизволил приступить к обработке фото на следующий день xDDD
Нет, фотографии с пати я выложу как-нибудь в следующий раз
А сегодня и еще пару дней (по мере обработки) вас будут пугать наши треш-хоум-косплейные закосы под внезапных персонажей

Фендом: KHR
Дино Каваллоне:  [mukuro] о_О
Скуало:  Cavallone_Dino

встреча выпускников xD

+ бонус: Каваллоне-даун D:

В ыназу не тащить, ибо это стеб чистейшей воды >_>

@темы: юмор, косплей, бред иллюзиониста, Katekyo Hitman Reborn!, жизнь

---

ранне-утреннее

Итак, да. Не помню, да чем останавливался.

Ребяты, я закрыл наистрашнейшую сессию! *аплодисменты иллюзионсту*

И вчера я снова про вел аниме-пати _-_ а поза-позавчера был экзаен, который довел меня до нервного истощения. Но зато по нему "хорошо", а это значит, что я еще что-то могу

Я доказал себе и остальным, что не отупел вконец, а себе, в первую очередь, что способен преодолевать сложности

И так будет со всем, за что я возьмусь - победа

Потому что я так сказал

Потому что

Куфуфуфу~

Вот только из-за учебы совсем не было времени профилировать парик и заняться косплеем =.= поэтому на пати на скорую руку собирали Мукуро-укротителя монстров х) И я забыл стереть красный лак, коим мне Каваллоне (чертов педик) красил ногти перед экзаменом

Огромное спасибо Каваллоне за то, что сидел со мной во время экзамена

Огромное спасибо любимому Кёе за ананасовый жезл х)

Это, конечно, не единственное, за что я ребят благодарю

А ещё я взял себя в руки и стал налаживать отношения с моим милым учеником Франни. И как-то внезапно хорошо подружились с Ару.

И еще Орочимару и Сасори, которых я сто лет не видел, и надо добраться до вас, ребяты, а то я соскучился Т_Т

Без этих людей моя жизнь не имеет смысла

А папа молодец. Ну, мой. Я не ожидал раньше, что он может сделать что-то на благо семьи

Мама почти месяц в больнице провела, но улучшения видны невооруженным взглядом, и я счастлив

Правда..несколько утомительно было задрачиваться перед сессией и чувствовать вину за то, что вообще ухожу учиться. Тянуть семью в мои годы - не самое приятное занятие *вздохнул*

Зато если у отца теперь все нормально с зарплатой будет, то с меня спадет большая часть нагрузки

Жизнь меняется..

С нетерпением жду времени, как я сегодня приду на работу (о боги, как не хочется ноут тащить. И себя, впрочем, тоже) и сяду за "Иллюзию". Во время сессии руки тянулись писать-писать-писать, но останавливал здравый смысл ><

Ну да, а накатать тот здоровенный стих перед экзаменов меня ничего не остановило = /

Ладно, мои дорогие, спасибо за внимание

Я правда жутко соскучился по всем вам

@темы: косплей, Katekyo Hitman Reborn!, жизнь

---

Сказка о наёмнике и принце

В подземельях королевства, где вода темней печали,
Камеры для заключенных, что со смертью обручали.
Ведьма, вор, убийца в синем. Кандалы сдавили кисти.
Заключённых стоны эхом: "Дайте мне воды напиться"
Тяжела походка стражи, шаг чеканный из металла,
Ощутим он даже кожей. Вот, Фортуна наказала.

Тысячи переливов в ночи, а мелодия льется из сердца.
Правитель задумчивый снова присел у камина, пытаясь согреться.
"Этой весной планета меняет полюса, а люди - жизни.
Мой сероглазый принц, умоляю, только не кисни.
Там, за окном, вишни цвет будет глаз обнадёживать
Мой лучезарный, поверь - новый день будет хорошим."

Темница ранит холодом, запястья немеют от тяжести.
"Вас велели казнить утром!" Да, дело срочной важности.
Одиночная камера VIP, миска с едой подобна издёвке -
Руки-то всё равно скованы, какая досада. Вот бы верёвку!
Ведьма волком затянет молитву своим кровавым богам.
Глупости. Я не верю. Я клялся, что душу никому не отдам.

"- За что Вас поймали, сударь?" "- Наёмник. Убил принцессу"
Осуждающий вздох прокатился. "- Не Вас ли готовят на завтра к процессу?"
Один голос дрожал, словно было к кому заискивать,
Во втором обречённое безразличие ядом капало, стискивая
Чьи-то не до конца во грехах потухшие души.
Даже ведьма - а ведь красивая, сучка - заткнулась. "- Убил принцессу? Какой ужас!"

"- И тебя убью, если снова завоешь" "- Да сгори уже!" Стража сбежится.
Топот от стен, меж решеток и в уши. Старец молит: "Воды бы напиться"
Белый, подобный зиме, предсказатель совсем не заслуживал
За слова свои, за небесную правду, подвергаться тюремным ужасам.
Стража. Их голос как лай бродячих помойных псов. Грязные шавки.
"- Отдайте ему мою воду, пусть заткнётся" Огреть бы их лавкой!

А рассвет уже близко. Невинный напоен, ведьма поёт о прощении.
Мы говорили с ним в полночь безликую, я слышал его предречения.
Отец наш! Одумайся! Зачем тебе эта война кровавая?
Да, я убийца, и нет мне прощения, имею ли право я
Так говорить? Нет, развязать конфликт было глупой затеей.
"- Эй, ты, который в синем! На выход!" "- Ребята, помедленней, нога затекла - не успею"

Мне старец сказал, где-то за облаками Бог прячется. Ему стыдно на нас смотреть.
Ты пришел, лучезарный брат. Помню, не верил мне, что я не боюсь умереть.
В детстве на облака глядели, помнишь? Вон то похоже на дерево, то на рыбу.
От их созерцания душа расцветает... Той ночью ведь просто не было выбора.
Дева, чье сердце темней, чем кровь, застывшая на кинжале, что тебе отдали,
Кралась в полутьме коридоров замка к твоим покоям, с куском заточенной стали.

Первые лучи солнца украсят твои волосы, горожан и помост с виселицой.
"- Помолись, убийца!" "- Я не верю в Бога" Плевать палачу в лицо.
Извини, Тот, который на небе. Может, Ты есть. Я скоро зайду, проверю.
Обещай, что будешь брата беречь. Веревка качается. Поднялся ветер.
"- Брат, посмотри, славное солнце!" На тебя похоже. Облака разошлись. Не печалься, что ты, не нужно!
Скрипнет доска под ногами, заставляя голову задрать. Небо всё ближе. Бог, я иду, готовь вино! Чёрт, как же душно...

@темы: бред иллюзиониста, демон рассуждает, иллюзии

---

Холод утра

Раннее утро снегом порхает в окне,
Дым из кофейной чашки согреет нос.
Сердце остановилось где-то на полусне
В недорёшенный бессловный ничей вопрос.
Белым застелены небо, постель и улицы,
Сизый туман сигарет опаляет губы.
В уголках неизбежная грусть хмурится
И так больно таять, обезболить немного бы.
А наркотик запахом кофе выдохнет
На стекло, пальцем рисуя узоры странные
До тех пор, пока там, в груди, не утихнет,
Не покинет, оставляя края рваные.

11.о3.2о11

@темы: бред иллюзиониста, демон рассуждает, иллюзии

---

о5.о3.2о11

Поздравляю, радость моя,  Хибари, сколько времени мы уже вместе, не смотря на трудности..люблю тебя.

---

Внезапно! Иллюзия жизни; глава 3, часть 2

Автор:  [mukuro]
Бета:  Xenia Elfman
Название: Иллюзия жизни
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Пейринг: Хибари/Мукуро (1869), туманные намеки на Мукуро/Хибари в подвале (6918)
Рейтинг: nc-17
Жанр: slash, drama, angst, dark
Варнинг: наличие ООС, мозговынос, много флешбеков, больше чувств и меньше действий, чья-то смерть, неумелое использование итальянского, цитаты песен-стихов. И это первый фик по реборну.
Размер: midi
Статус: в процессе!
Дисклеймер: спасибо Акире Амано за предоставленных персонажей и фендом KHR. Никакой материальной выгоды, кроме мира и тела Цунаеши-куна, не прошу.
Важное примечание: сие творчество посвящается моему музу, сожителю и возлюбленному  Хибари

Глава 1
Глава 2, часть 1
Глава 2, часть 2
Глава 2, часть 3
Глава 3, часть 1

2.

В пересохшем озере беспросветной тоски первые признаки жизни появились тогда, когда взгляд сфокусировался на растерянном лидере дисциплинарного комитета. Хибари видел эти мельчайшие изменения и нервно выдыхал. Каждая секунда молчания сопровождалась ненавистным ходом часов. Тик-так. Тик-так. Голубой лёд таял под дрожащими ресницами, словно прямой взгляд давался с трудом. Переносить его было не менее тяжело, в животе скручивался тугой неприятный комок эмоций, он спрессовывал воздух в легких.
- Мукуро?! – схватив юношу за ворот рубашки, переспросил он, мысли бились в голове вместе с пульсом, умоляя не молчать, ответить, кивнуть. Немая просьба, нет, приказ: окажись им, ублюдок!
- Что?.. – едва слышно, реакция заторможена, лишь чуть распахнулся глаз. Ещё больше удивления, холодного, неживого. Зрачок скакал, фокусируясь то на одном, то на втором глазу Хибари, словно где-то внутри дрожащего японца был скрыт ответ.
- Мукуро? – уже более робко повторил Кёя, и ему кажется, что он на большой скорости влетел в ледяную стену, возведенную вокруг безжизненного взгляда напротив.
Мальчишка молчит в ответ, не реагируя, и Кея видел, как его слова увязали, пытаясь преодолеть плотный туман вокруг понимания, словно его собеседник отгородился от мира. Небо, рухнувшее в глазах подростка, потемнело, затянулось облаками. Казалось, с губ вот-вот сорвётся вздох.
- Простите, Хибари-сан, - мягкий голос казался громким в тишине, едва не звенящей, когда посторонние звуки стали вытесняться сознанием, лишь бы ускорить ответ, - Мокиджи Уса, класс «2 – А».
Собеседник улыбаться либо не умел, либо разучился – губы нервно дёрнулись, искривляясь почти незаметно, болезненно. Улыба напоминала руины Помпеи – некогда красивая, оставила взамен себя призрак, от которого прошли мурашки по спине. Совсем немного растянуть губы, придать лицу выражение понаглей… Пришлось встряхнуть головой, чтобы стереть в мыслях схожесть с Рокудо. Сердце медленно покрывалось трещинами. Не он. Не он! Выдрессированное в сражениях, чутьё Хибари не могло дать сбой, а сейчас подобный провал казался концом света. Мир медленно рушился – ни сердце, ни голова не хотели признавать отсутствие иллюзиониста Вонголы в этом кабинете.
- Будешь нарушать дисциплину – забью до смерти, - оттолкнув дьявольскую издёвку, из-за чего парень едва не свалился, Кёя быстро покинул класс. Нет, новый ученик просто не мог быть подарком небес, его породили пучины Ада, взяв за основу то, что осталось от его личного демона. И Хибари не мог понять, чего было больше – схожестей или различий с Мукуро, словно на шаблон тела нанесли немного другое оформление. Ещё и эта чёртова повязка, прятавшая тот самый, возможно, проклятый глаз. Заставляло задуматься. Почему покойная Хром скрывала правый глаз, Вонголе известно не стало – знали об этом только Мукуро да и Реборн, пожалуй. При мысли о спрятанных Шести Путях сердце билось чаще. Не могла быть причина, по которой подросток не хотел открывать глаз, не могла быть слишком обычной.
Погрузившись в размышления о возможной встрече с иллюзионистом, Кёя так отстранился от мира, что не заметил летящего прямо на него Цунаёши. Короткий удар отдался вспышкой перед глазами, которая рассеялась лишь для того, чтобы обнажить ярость. Ничтожество, именуемое их боссом, получило несколько отточенных ударов тонфа. Сладкое, липкое возбуждение драки растекалось по легким, щекоча их, и часть проблем отступила назад. Савада в ужасе убрался в класс, пока совсем не исчез из поля зрения кровожадных глаз. Хранитель Облака нуждался в чьей-то боли. Ноги сами несли его патрулировать школу в ревностном рвении найти нарушителей и перемешать с землей кровавое месиво. Мир скрывался за алой, словно проклятый глаз, дымкой. В такие минуты нужно было достать из кармана заветные капсулы. Таблетка застревала в горле, но ведь шагнуть через гордость было лучше, чем медленно сгнить в плену психических расстройств. Нервная система всё-таки оказалась слабей, и Кёя был в долгу у Тецуи за то, что главу дисциплинарного комитета не упекли в дом для душевнобольных. Читая расшифровки своих диагнозов, юноша невольно ужасался. И только когда эмоции приглушались медикаментами, Хибари подумывал о том, что ненавидит иллюзиониста ещё и за проблемы с головой.

Lettura piacevole..

Рокудо Мукуро никогда не боялся смерти. Мельчайшее сомнение не позволило бы выбраться из Ада. Когда есть цель, ради которой нужно умереть, получится даже вернуться с того света. Гордый иллюзионист даже не задумывался о том, что с уничтожением мира, возможно, он лишится и собственной жизни – но ведь все средства хороши для достижения желаемого. Этот мир не стоил того, чтобы просто захватить его, оставляя людишкам шанс на выживание. Никого не интересовало, выживет ли маленький мальчик с небом в глазах, когда проводились нечеловеческие эксперименты. А ведь когда-то этого тихого ребёнка называли ангелом и хотели отправить учиться в консерваторию. Вырос бы прелестным подростком, покоряющим нежным голосом чужие сердца и разум. Так нет же. Не терпелось семье Эстранео выбиться в свет. Мальчик с сердцем ангела вырос, конечно, очаровательным до неприличия, но вот добиваться признания привык другими методами. И детская невинная мечта – петь – осталась похоронена в руинах прошлого, да и душа, наверное, тоже. Иллюзионист был свято уверен, что дьявольская сила выжгла в нём всё светлое, и хоть его бережное отношение к друзьям доказывало обратное, лучше было считать именно так. Порой так необходимо оправдание собственных действий, в минуты, что мировосприятие прежнего Рокудо брало верх и приходило в ужас от совершенных им поступков.
Единственный звук, доступный в Вендиче – собственный пульс, но и от него уже так тошнит, что лучше бы он заглох. Умирать было слишком рано, конечно, да и большую часть времени Мукуро проводил в иллюзорных мечтах, не желая томить душу скованным медикаментозным сном телом. В заключении было до сумасшествия много времени подумать над своим поведением, и сейчас Рокудо снова сидел напротив маленького голубоглазого мальчика. Только рядом с ним иллюзионист Вонголы терялся и не знал, что сказать, сгорая от стыда. В широко распахнутых глазах маленького Рокудо Мукуро отражалось безграничное сочувствие демону, что стоял перед ним на коленях.
- Прости, но в этот раз я не смогу защитить тебя… - вздыхал подросток, запуская пальцы в мягкие волосы, так забавно торчащие на макушке у ребёнка. Тот не сердился, лишь улыбался в ответ трепетно, мягко, и сердце таяло. За тысячей дьявольских масок Мукуро пытался уберечь остатки души.
- Всё в порядке, я доверяю тебе…
Они улыбались оба. Тот, что взрослей – с благодарностью. Его прошлое безоговорочно принимало даже самые дикие истины. Маленький мальчик нуждался в любви и защите - потребностях, которые итальянец так тщательно скрывал.

Ninna nanna picolo fiore,
ninna nanna mio grande amore.
Fai la ninna mio Mukuro
Ci vediamo domattina.
Se domani tirs vento
sarà tutto in movimento
ma la notte sarà calma
tra le braccia dalla mamma.
Se domani sarà scuro,
presto il sole tornerà,
mentre tu sarai al sicuro
tra le braccia di papà.

Память избавилась почти от всех событий, что были до ужасов в семье Эстранео, но иногда, в наиболее тяжелые минуты, бархатный женский голос доносился из глубин подсознания, мягкий и теплый, как молоко с мёдом на ночь. Мукуро не помнил матери, но был уверен, что эту колыбельную пела именно Она. «Эх, мамми, как порой не хватает чьего-то совета…» А его беззаботное прошлое закрыло глаза доверчиво, греясь в объятьях безжалостного демона. Иллюзионист бережно прижимал к себе остатки Света в его душе, пытаясь защитить и успокаивая самого себя негромким пением, и вскоре сам поверил в чувства мальчика – всё правда будет хорошо.

Антидепрессанты действительно помогали или в это просто хотелось верить, но Кёе со временем действительно стало дышаться легче. Грудную клетку не сдавливало уже так часто перед сном, когда острое лезвие одиночества вскрывало сердце. Ну, кончились грёзы, и что с того? Едва наладившаяся эмоциональность подростка снова рухнула к нулевой отметке, и если раньше драка вызывала адреналиновое возбуждение, то сейчас лекарства с успехом подавляли даже гнев. Не желая превращаться в апатичное растение, подросток даже прерывал курс лечения, уничтожая таблетки, но об этом узнавал излишне заботливый Кусакабе и лез, врывался в жизнь без разрешения. Впрочем, к его опеке даже привыкнуть получилось, и мало-помалу, но Тецуе больше не нужна была ежедневная медицинская помощь после типичного для Кёи объяснения, что его личное пространство - святое. Он был рядом, словно тень, и всегда находил ответы на проблемы босса. Появлялись причины перевести отношения на новый уровень, и потихоньку из подчинённого Кусакабе стал…приятелем? Дружеских уз глава дисциплинарного комитета тоже не признавал и сразу поставил парня перед фактом – считаться с его мнением он не собирается, да и право мнения ему так же не возвращали. Но даже Кусакабе не волновал Хранителя Облака так, как новый ученик. Уса в полной мере оправдывал своё имя, хоть и не оказался экс-Хранителем Тумана, к огорчению или счастью для Хибари. За те секунды, пока юноши проходили мимо друг друга в коридорах, Кёя успевал подметить все сходства и различия с иллюзионистом, и всё же со временем смог признать, что ничего сверхъестественного подросток собой не представлял. Даже его внешность была слишком обычной по сравнению с привлекательным Рокудо. Улыбчивый дьявол просто физически не мог быть настолько мрачным и неразговорчивым, что с его появлением в классе все притихали. Аура беспросветной тоски, казалось, охватывала не один метр в диаметре вокруг, и если поначалу это казалось подозрительным, то босс Вонголы смог ответить на немой вопрос, мучавший Кёю долгое время.
Появившийся так внезапно, Мокиджи бежал из ненавистного ему города. На знакомстве с классом он первым делом предупредил всех, чтобы никто не лез – его родители погибли по вине местной группировки, а сам он чудом выжил и с помощью дальних родственников смог переехать. С таким сочувствием Савада рассказывал про печальную судьбу одноклассника, что Кёя смирился с обычной личностью подростка – про гиперинтуицию и особую чувствительность обладателя Кольца Неба к иллюзионисту из Ада он был наслышан. Не смог бы Цуна проводить столько времени в непосредственной близости к Мукуро. И из-за этого порой хотелось выть на луну, поздней ночью оглядывая спящий Намимори с крыши средней школы. Свои претензии к непричастному подростку даже не выразить посредством избиения – мальчик, хоть и боялся оставаться один, не вливался в компании и всегда ходил в гордом одиночестве, любил проводить время на крыше, из-за чего Хибари ещё больше злился, и прекрасно знал обожаемый главой дисциплинарного комитета гимн. Петь он, к несчастью, тоже умел.
Кёя впервые познакомил страдальца со своими тонфа лично, когда нахальный ученик просто остановил его в коридоре и попросил принять его в ряды блюстителей порядка. Для вспыльчивого японца подобная просьба показалась личным оскорблением – хрупкое воплощение демона претендовало на место рядом с ним. Из-за проклятого Рокудо уже пришлось подпускать Тецую, но малознакомый и крайне подозрительный подросток никак не заслуживал подобной привилегии. Слабостью было пропитано любое движение противника, и Кёя не ожидал встретить сопротивление. Изящные руки наводили на мысли об объятьях иллюзиониста, и в них не должно было быть много силы. Забывшись, Хибари скалился и удар за ударом стирал похожие черты с чужого тела, окрашивая его синяками и кровоподтёками. Первые несколько ударов были остановлены, но то ли решительность японца была значительней, то ли сопротивляться новичку не хотелось, и он позволил избить себя, перенося удары молча, хотя от боли на глазах выступили слёзы. И Кёя злился всё сильней, рычал, как хищник на охоте, теряя счет своим атакам, пока наконец поверженная жертва не отключилась, сползая по стене на пол. Фыркнув, победитель покинул место его триумфа, пока не набежали всякие сочувствующие.

Казалось бы, что жить теперь станет проще. Время струилось подобно песку в часах, и больше не было этого раздражающего «тик-так». Просто звуки стали чуть тише, уходя вслед собственной иллюзии эмоций. Абсолютно всё было, как и раньше, словно не было встречи в заброшенном кинотеатре. Хибари Кёя проснулся. Одним дождливым утром он просто не почувствовал вкуса воздуха, но зато дышать стало легче. Гроза нарушителей дисциплины восстановился, словно его сознание возвратили на несколько месяцев назад. «Знаешь, Мукуро, я ненавижу тебя за то, что твои глаза забрали краски этого мира», - улыбался юноша, когда разглядывал шрамы, оставленные демоном в их первую встречу. Время выровняет кожу так же, как эрозия ровняет горы с землей, и не останется ни одного напоминания. А пока не получалось избавиться от воспоминаний полностью – Кольцо Облака порой до боли сжимало палец. Избавиться от него, к собственному удивлению, не получилось. Бесполезный кусок металла то и дело нарочно оставлялся в туалете, коридоре, ведь наверняка кому-то из учеников могла приглянуться красивая безделушка, но нет же. Проклятый новый ученик находил его снова и снова, возвращая Кольцо законному владельцу, улыбался мёртво и снова получал за это. Похоже, к ударам у юноши был иммунитет, ведь он, не менее асоциальный, чем сам Кёя, обратил внимание именно на него и совершенно достал в своих немых попытках сблизиться.
- Считайте, что мне нужен кто-то сильный, Хибари-сан, - ученик просто ставил его перед фактом, но и не мешал, просто возникая периодически. Чёртово сознание играло злую шутку – Уса воспринимался как более спокойный иллюзионист, замена Рокудо, и со временем злость на нарушителя покоя утихала. Это не отменяло того, что новый ученик проводил большую часть времени в медпункте, когда Кёя в очередной раз объяснял ему без слов, что в компании не нуждается. Было бы крайне глупым подпустить кого-то, похожего на Мукуро, тем более, если это не был демон собственной персоной.

Время консервировало Хибари в школе, как был изолирован экс-Хранитель в неприступной тюрьме. Почему-то среди людей, в ненавистной толпе, было так просто выхватить силуэт, и человеческое восприятие играло дурную шутку, полагаясь на приоритеты, узнавая в ком-то знакомые итальянские черты. Со временем, конечно, подобные случаи стали редкостью, но умный Кёя огораживал себя от происходящего, прячась в кабинете дисциплинарного комитета. С каждым новым вдохом приходилось заставлять себя разрушать иллюзорные цепи, оковавшие душу, ведь теперь, когда мир погряз в бесцветном желе убитых таблетками эмоций, абсолютно не верилось, что ледяное сердце могло трепетать не от пламенной ненависти. Сколько раз, задремав, Хибари встречал главного врага и стирал с наглого лица привычную улыбку, превращая его в кровавое месиво. Шипы, выступающие на тонфа, рвали кожу, и она висела кровавыми лохмотьями, смешиваясь с уцелевшей одеждой, а глухой хруст костей был лучшей музыкой, и Кёя кровожадно облизывался, глядя на торчащие окровавленные обломки, прорвавшие ткани. Портить такую красоту было не жалко. И пробуждение после таких снов обычно сопровождалось вполне естественной проблемой подростков-мальчиков. О физической разрядке юноша не задумывался долгое время. Поначалу тело просто не реагировало на возбудители, но ведь против физиологии не пойдёшь – и в какой-то момент сознание стало допускать возможность возбуждения. Кёю, конечно, предательская выходка со стороны собственного организма не порадовала нисколько. Если бы было возможно, то апатичный японец отключил бы у себя подобную опцию, чтобы не мешала. Совсем. Или до лучших времен. Звонок, беспардонно выдернувший юношу из сна, возвещал о новом уроке в средней школе Намимори. Стол, конечно, был не лучшей мебелью для дрёмы, но было сложно сопротивляться усталости, ведь Кёя в последнее время был так занят: патруль школы да прочие дела, отлов нарушителей с последующими уроками дисциплины и бесконечный поток мыслей. Рука, затекшая из-за тяжелой от раздумий головы, до сих пор помнила ощущение намотанных на неё кишок иллюзиониста. Теплые, скользкие, да и набиты всяким дерьмом. Вот. По законам элементарной логики, можно сделать вывод о том, из чего состоял Мукуро. Хотя Хибари и не надеялся обнаружить там благоухающие лотосы или любовь, он был немного разочарован, что итальянский дьявол оказался таким…обычным. Чёртова анатомия. Для верности подросток оглядел свою руку, словно ища там следы крови, малейшую связь со сном, но - увы. В грудной клетке пульсировала рваная чёрная дыра, и вновь хотелось уничтожить гостя из снов. С каждым кадром воспоминания словно скручивали внутри тугую пружину, отчего дыхание прерывалось. В остекленевших глазах Рокудо едва отражались языки пламени, облегающие его тело подобно самому дорогому красному шелку. Ненавистный враг был чертовски красив, когда умирал. Хибари встряхнул головой, отгоняя навязчивый образ. Нужно было пройтись. Но даже несколько кругов по кабинету не помогли ему избавиться от вязкого, как густеющая кровь, напряжения, оно обволакивало сознание и тело. Заканчивая пятый круг, Кёя прислонился к стене спиной, на ходу, слово удар мог отвлечь его от проблем, и прикрыл глаза. Его частое дыхание казалось самым громким звуком, перекрывающим даже ставшие привычными часы. Кожа отзывчиво покрывалась мурашками, реагируя на холод стены, ощущающийся через пиджак, но даже прохладной опоре не удавалось остудить внутренний жар. Воздуха не хватало и пришлось ослабить галстук, затем пальцы скользнули по шее, а оттуда вниз, до живота. Юноша вспоминал изящные руки иллюзиониста, с одинаковой ловкостью как управляющие трезубцем, так и раздевавшие. Иллюзорное тело было всегда таким тёплым, итальянец казался самым живым из людей, стоило ему оказаться рядом. Справившись с ширинкой и ремнём, глава дисциплинарного комитета приспустил штаны, чтобы не мешали – в кабинете не было никого, а самоубийц, посмевших заходить к Хибари без стука, в школе, наверное, и не осталось вовсе – даже директор вежливо стучался, опасаясь гнева влиятельного подростка. К штанам отправилось и бельё, сковавшее тело подобно оковам, Кёя прикусил губу. Он так давно не получал разрядки, что возбужденная плоть слишком чувствительно реагировала на малейшее прикосновение. Его рука была заметно холодней, чем податливый Мукуро, но волей случая бывший Хранитель Тумана помочь ему никак не мог, и пришлось обходиться тем, что было под рукой. Верней, как раз таки самой рукой. Ладонь нерешительно скользнула пару раз, сжимаясь вокруг члена, но всё равно чего-то не хватало.
Многие воспоминания об иллюзионисте скрывались в медикаментозном тумане транквилизаторов и антидепрессантов, и в попытке извлечь оттуда хотя бы голос Рокудо начинала болеть голова. Фрагменты прошлых событий приходили сами, и это раздражало Хранителя – собственное тело отказывалось подчиняться ему. Но о настойчивости Кёи наслышаны были все, и уж тем более его организм. В голосе бархатным голосом зашелестело его собственное имя, перекрывая посторонние звуки, и сердце забилось чаще. Мукуро сладко улыбался, приближаясь не спеша, по-кошачьи грациозно прильнув. От тепла его тела ноги едва не подкашивались, когда подросток принялся изучать шею Хибари вслепую, губами. Его размеренное дыхание словно оставляло отпечатки, и голова кружилась. Они помогали друг другу расстегнуть белоснежную рубашку, увеличивающую дистанцию между сумасшедшим сердцебиением двоих. Внимательные губы тут же спустились на грудь, не забыв о ключице, и, похоже, останавливать своё падение не собирались.
- Ты всегда хотел посмотреть, как я буду стоять перед тобой на коленях, не так ли, Кёя? – улыбался итальянец хищно, облизываясь так, словно собирался съесть, а не удовлетворять его. Хотя юноша действительно был голоден до Хибари, он не скрывал это, когда наспех смачивал его член. Кёя даже приоткрыл глаза, чтобы потешить самолюбие, глядя, как спешно великий иллюзионист принимал его. На какое-то мгновение глаза действительно открылись, и он, судорожно выдохнув, увидел перед собой Мукуро. Подросток выглядел немного растерянно, поднимая виноватый взгляд на своего вечного врага.

Единственным звуком, возможным в камере маленького безумия, было только сердцебиение. «Кё-я, Кё-я» - пульс стучал в висках, и мягкие объятия воды казались Его руками. «Кё-я» - грудь переполнена шепотом крови в артериях. Умирать совсем не страшно, было только по-детски обидно, что единственный раз их непосредственного контакта не осознавался тогда, как нечто ценное. Кто бы мог подумать, чем обернётся попытка захватить Десятого. У Хибари кожа теплая-теплая, после боя особенно горячая, как и сам он. Можно было, не задумываясь, умереть хоть тысячу раз, если б позволили коснуться его губ на прощание. Но это было так же невозможно, как и то, что сам объект его неземной любви позволит демону подобную роскошь. Невозможно, невозможно проникнуться симпатией к такому чудовищу, как Рокудо Мукуро, и юноша каждый раз по возвращению из тела Хром рассыпался в благодарности Небу за то, что гордый японец не отверг его. Пожалуй, казнь была неплохим выходом из ситуации, а то репутацию убил бы напрочь безрассудный побег под алым знаменем имени Хибари Кёи. Вырваться на свободу, бежать, сбивая ноги в кровь, торопиться и рухнуть перед главным врагом на колени. Шептать горячо «Люблю тебя, идиот, люблю, люблю!», обнимать колени и рыдать долго, безутешно, пока не понял ничего, а затем пулю в лоб. Мукуро улыбнулся, упиваясь своим безумием. Если бы не искусственная кома, в которую было погружено его тело, он бы хохотал сейчас, представляя себя, ничтожно-жалкого, бросившего остаток жизни на признание в любви. Глу-пос-ти!
В который момент гордый иллюзионист переступил через безразмерно раздутое Эго, опустившись до душевных переживаний, свойственных жалким существам, именуемых людьми, он даже не заметил. Просто развлечений было не так уж и много, постоянно бродить по иллюзиям – утомительно и как-то…безжизненно. Слишком. Заключение в Вендиче нанесло сокрушительный удар по самолюбию, страстно хотелось свободы. Душа рвалась за пределы стеклянной темницы, прочь из юного тела, которому совершенно не полагалось познать всех ужасов, с коими был уже знаком Рокудо. Сердце, обретая иллюзорную свободу, заблудилось в лабиринте взглядов Хибари Кёи. За ним всегда было забавно наблюдать – уязвлённый, он желал победить Рокудо. Дарить ему видимость победы оказалось на удивление приятно, и однажды Мукуро поймал себя на том, что его визиты стали неотъемлемой частью его личной иллюзии жизни. Все скопленные силы тратились на новый визит – это как наркотик за бешеные деньги. Но наркотики вряд ли смогут удивить искусного мистика, познавшего Ад. А вот аритмия, начинавшаяся при мысли о Хранителе Облака, сначала напугала, а потом приятно поразила его. Юноша, настолько разочарованный в людях, внезапно привязался к человеку. Чувства к Кену, Чикусе, да и той же Хром настолько отличались от сладкой боли в груди, что гордый Мукуро сразу поставил себе диагноз – сумасшествие. В чём-то он был прав, ведь только последний безумец мог так потянуться к самому асоциальному представителю человечества. Было стыдно и очень глупо, особенно когда на ум приходила М.М. – страшная девушка. Нет, она была весьма милой, но это на первый взгляд. Внешне. Её ураганным эмоциям поражалась вся команда. Мукуро до нервного смеха боялся привязаться к кому-либо, потому что мог выглядеть так же, как эта малость помешанная синьорина. До драгоценной Хром ей явно далеко, и если бы вдруг остро встал выбор – кому предлагать руку (про сердце неприступный Рокудо даже не думал, искренне считая себя мизантропом, не способным к любви), то его выбор пал бы на невинную Наги. Девочка так преданно доверяла свою жизнь в призрачно-ненадежные руки, что просто нельзя было не проникнуться к ней хотя бы минимальной симпатией. Но о всяких там бракосочетаниях было ещё слишком рано задумываться. Чёрт побери, Мукуро даже не достиг совершеннолетия...и уже сидел в тюрьме.
В минуты, что иллюзионист позволял себе повздыхать о несчастной судьбе, он искренне недоумевал, какого чёрта именно ему достались все эти злоключения. Но теперь у него была новая причина дышать. Хибари Кёя. И это было проще, чем избавление мира от мафии, а затем его, Мукуро, от мира. Удивительно, как в считанные мгновения небрежно брошенный взгляд Кёи смывал с израненной души желание избавиться от главной проблемы этого мира – людей. Если бы Хибари не любил Намимори так сильно, можно было бы показать ему Италию. Увезти так далеко, что никакая Вонгола не достанет, и просто наслаждаться юношескими годами. Боже, им же так мало лет, но уже сейчас отпечаток пережитого виден на каждом. Мукуро не был лишен чувства такта, и никогда не спрашивал, из-за чего глава дисциплинарного комитета почти не улыбался. В Кёе нашлась на удивление родственная душа. Он был настолько близок по духу, что пленник Вендиче без раздумий доверился ему. Чем-то странная интрига напомнила бездумное падение в глубокую пропасть: это случается так же внезапно; сердце дрожит в свободном полёте, замирая, когда растворяешься в происходящем, и совсем нет страха перед ударом о скалы/море/асфальт, коим рано или поздно завершится полет. Было бы весьма мило умереть за Кёю, оставив свою тайну нераскрытой.
Кёя… Это имя даже в голове звучало с нежностью.

Иллюзионист, оказавшийся в кабинете дисциплинарного комитета, не был реальным. Галлюцинации у Хибари прошли практически полностью, но подобная выходка сознания не удивила японца. Рассудительно подумав, что в скором времени снова выпьет таблетку, он вернулся к самоудовлетворению и Рокудо в собственных мечтах. Если концентрировать внимание на видениях, можно было снова тронуться головой, а допускать этого было нельзя. Забыв об этом маленьком происшествии, Кёя вплёл пальцы в мягкий шелк итальянских волос, чтобы придать ускорение и без того активно движущейся голове.
- Мукуро… - сорвалось с его губ тихо, и юноша чувствовал, что был уже на грани. Его партнер обладал действительно умелым языком, который пригодился не только для колких высказываний. Он уже не просто наслаждался, но и сам активно трахал Рокудо в рот, а партнёр даже не сопротивлялся. Хранитель Тумана был податливым и с готовностью подстраивался под новые желания Хибари. Долгожданный оргазм, конечно, не был сравним с нормальным сексом, но Кёя был доволен. Домечтав о том, как иллюзионист покорно проглотит всю его сперму, юноша открыл глаза, ведь нужно было возвращаться к работе и убрать за собой, но взгляд снова уперся в Рокудо. Верней, первые секунды казалось, что это действительно был экс-Хранитель, но его черты растаяли, стоило только сфокусироваться на нём получше.
- Хи..Хибари-сан, я зайду позже! – выпалил перепуганный и смущенный Уса, отшатнувшись назад, и выбежал из кабинета. Если бы под рукой у Кёи было хоть что-то, то от подростка не осталось бы и мокрого места. Тёплая нега тут же вспыхнула оправданным гневом – замеченный в такой неприличный момент, страж правопорядка Намимори гарантированно нарушил дисциплину, да и вообще – в его личное пространство этот мальчишка вторгся уж совсем не вовремя. Наспех приводя себя в порядок, Кёя добежал до стола, рывком забрал оттуда тонфа и рванул за учеником, с которым Судьба сыграла такую ироничную шутку. Похоже, что тот прекрасно осознавал, какой опасности подверг себя, став случайным свидетелем минутной слабости главы дисциплинарного комитета, ведь догнать Мокиджи получилось только на крыше – подросток сам загнал себя в ловушку. Сбив его с ног сильным ударом в живот, Хибари принялся безжалостно вымещать на нём всю злость, скопившуюся с момента последней драки и вплоть до эмоций, вызванных непосредственно этим учеником. Страха в единственном глазу не читалось совершенно, от чего Кёя лишь сильней выходил из себя. Своим бесстрашием Уса так напомнил Мукуро, что в какой-то момент Хибари отбросил оружие и придавил мальчика к покрытию крыши. Схватив его за плечи, Кёя несколько раз стукнул его об холодный пол, после чего долго избивал его руками. Он ждал более живой реакции на боль, но голубой лёд не таял.
- Прекрати преследовать меня! – прорычал Хранитель Облака, срывая повязку с правого глаза ученика, на которого сознание реагировало так же, как на иллюзиониста Вонголы. Воображение уже расчетливо рисовало ему, как вокруг проклятого красного глаза расцветет синяк, а затем Рокудо поймёт, что его обман раскрыт, и можно будет обнять его, шептать, что скучал, и прижимать обманщика к себе, чтобы не убежал никуда больше.
- Кёя, отпусти его, - добродушный, но твёрдый голос Каваллоне показался ведром холодной воды, вылитой на голову. Недовольный взгляд, брошенный в сторону парня, так желавшего считать себя его учителем, стал ещё более убийственным.
- Ты-то что здесь забыл? – небрежно выплюнул сквозь зубы японец, всем видом выражая незаинтересованность. Рядом с боссом дружественной мафиозной семьи истуканом стоял его главный прихвостень, что означало, что можно будет хорошенько подраться. И почему Дино появлялся тогда, когда меньше всего был нужен.
- Я заходил сказать, что Дино-сан хочет вас видеть… - нерешительно бросила жертва гнева Хибари, и мучитель, наконец, вернул внимание к нему. Сердце, едва было не оттаявшее, натолкнулось на ледяную преграду пары небесных глаз, смотрящих на него с оправданием. «Не Мукуро…» - только и смог вздохнуть Кёя, чувствуя, как разочарование заполняет всё его существо. И как можно было быть таким глупцом, чтобы допустить мысль о том, что его ненавистный враг мог пробраться в школу? Рокудо Мукуро был мёртв. Встав, он отряхнулся почти что с отвращением, словно сидел не на человеке, а груде мусора. Теперь он злился и на Дино, словно этот придурок был виноват в том, что под медицинской повязкой скрывался обычный человек. Сильней сжав повязку, эту последнюю надежду на живого итальянца, Кёя убрал руки в карманы и направился к выходу.
- Мне не интересно, о чём ты хотел поговорить.
Оставив двух людей, которых в данный момент больше всего не хотелось видеть, глава дисциплинарного комитета решил вернуться к патрулированию школы – и пользы больше, и поможет отвлечься.

В отличие от Кёи, чья природная нечувствительность к эмоциональным колебаниям человеческой души, хитрый иллюзионист был обязан разбираться в тонкостях людского сознания. «Не надейся, что буду скучать». Он не сказал бы этого, если не хотел скрыть свои истинные мысли. Неужели Хранитель Облака и впрямь замечает его присутствие? Иллюзионист откровенно принижал своё значение в жизни Хибари, боясь предположить, что небезразличен ему. Он, конечно, мечтал о взаимных чувствах, но всерьёз никогда об этом не думал, ведь разочарование убило бы его тотчас.
Голова кружилась. Так бывает, когда катаешься на аттракционах – высокая скорость, и перед глазами плывет, и силы покидают тело, а в ногах слабость.
«Я тебя ненавижу», - сердце замирало в сладкой истерике. От любви до ненависти всего один шаг, и именно он разделял непроходимой дистанцией двух самых спорных Хранителей. И если неприступный Кёя цеплялся за Стража Тумана в страстной ненависти, то Мукуро представлял собой противоположное чувство. Безрассудное безумие было непозволительной роскошью со стороны итальянца, но разве горячим юношеским сердцам разум был указом? Но мозги у Рокудо были на месте. Никто из окружающих, тем более сам Кёя, никогда не узнают, что носил в груди лицемер со сладкими речами.
Кардиоритм прилично вырос, беспощадно сжигая кислород. Тишина вокруг мелодично звенела, как поющие бокалы. Музыкальное сопровождение оборвалось так же резко, как и появилось – уши заложило.
«Ti amo…» Какое счастье, что трепетно обожаемый враг не знал итальянского. Можно было признаться, скидывая тяжелый груз с мыслей. Никто же не виноват, что Кёя не понял, что ему сказали! Мукуро был слишком гордым, да и не к лицу будущему поработителю мира влюбляться с такой самоотдачей. Подобные отношения не могли привести к чему-то ещё, кроме смерти одного из них от руки второго. Рокудо бы позволил убить себя, коли понадобится. Пасть от руки Хибари – чем не мечта?

Я влюблен, а ты в меня – «быть может»
Разбираться в чувствах… так напряжно.
Часто говоришь «как карта ляжет…»
Ляжет так, как ты ее положишь.

Враг мой, я хочу тебя до дрожи.
Так, что не хватает слов и жестов.
Но спугнул нелепое блаженство
Глупый нерешительный прохожий.

Во взаимность верить так не сложно.
Мы с рассветом станем на день старше.
Я услышу голос твой уставший:
«Я тебя возненавижу… можно?»

Это как порез на нежной коже.
Это как пятно на белом ложе
Это как продать себя предложат…
Ты влюблен, а я в тебя…

В невесомости стало ярко ощущаться тело. Легкая дрожь по ногам, рукам, а тяжесть разливалась в конечности, сдавливала грудную клетку хуже всех цепей, входящих в комплект для заключения на нижнем уровне Вендиче. В ответ на избыток углекислого газа мозг отправлял SOS в легкие, и приходилось бороться со своим настоящим организмом.
Кожа Хибари пронзительно-нежная, от прикосновений к ней сердце замирает, словно гладишь лезвие опасной бритвы и вот-вот порежешься. Дыхание обжигало, горячее, вдоль шеи, к уху. Только так Кёя выдавал, что ему хорошо. Короткое касание губ, а душа падает вниз. Только бы не отстранился. Раствориться бы в его объятьях, таких невинных. Страстная ненависть сводит с ума.
Думать получалось всё сложней. Звон из ушей перебрался куда-то внутрь черепной коробки и теперь отчаянно рвался наружу, из-за чего голова тяжелела, и больно было фокусироваться на любимом образе.
Кёя так красиво улыбается…
Сдерживать рефлексы оказалось сложно. Воздух всё же вырвался из легких. Ещё бы заставить себя не сорваться.
«Прости меня, Наги, кажется, я не покажу тебе Италию»
Внутри словно волчок запустили, и он вращался, вызывая порывы дернуться. Цепи колыхали воду, но любые движения гасились в надежных оковах.
«Не могу больше», - и судорожный вдох потерялся в попытках найти воздух. Отсутствие жабр в строении человеческого тела немного осложняло ситуацию. Вместе с водой, проникающей в легкие, в груди на мгновение вспыхнул отчаянный страх, горячий, детский. Страшно, обидно! Горели дыхательные пути, заполняемые солоноватой жидкостью.
Губы Кёи слаще шоколада. Если бы гордый Хранитель Облака был подкупаем, Мукуро без раздумий прожигал все деньги, лишь бы иметь возможность находиться рядом с ним. А можно было умереть, но за одну фразу.
Холодные глаза таяли, находя иллюзиониста. Тихо. Больше никого вокруг. И только сердце отбивает его имя, словно часы, настроенные на одного человека. Шаг навстречу друг другу, и Его пальцы по щеке: неуверенно, нежно, искренне. «Я люблю тебя…» - прямо в губы, смущаясь, и после этого хоть потоп, хоть конец света.
Вода возле левого глаза повысила концентрацию соли. Было чертовски обидно оттого, что никогда этому не бывать. Иллюзионист, будучи таким собственником, никогда не прикоснется к Кёе своими реальными пальцами. И сейчас уже ничего не исправить. Точно так же, как безусловный рефлекс вынуждал глотать воду, таинственный орган, отвечающий за эмоции, заставлял плакать демона, прошедшего Ад. Равноценный обмен – вода внутрь, слёзы наружу, а с ними стирались и яркие эмоции.
«Кёя, Кёя! Умирать не страшно! Я люблю тебя, Кёя!» - немые крики в пустоту, не проецируя мысли в голову Хибари, чтобы не узнал ничего. И даже рыдать не получалось. Легкие судороги прошли по телу – иллюзионист затрясся в цепях. «Кёя…»
Кислорода, что успел попасть в кровь с последним вздохом до того, как отсоединилась трубка от дыхательной маски, больше не хватало для поддержания активности мозга. Улыбка Хранителя Облака застыла перед закрытыми глазами, и отчего-то стало пронзительно спокойно, словно светлое будущее стало ближе на шаг, тот самый, непреодолимый ранее. Рвались тонкие красные ленты, и далеко, за тысячи километров, девушка с невинными лиловыми глазами закричала от боли в тот момент, когда сознание иллюзиониста рухнуло во тьму.

___________

Примечания:

Вольный перевод колыбельной:
Баю-бай, крошечный цветок,
Баю-бай, мой любимый,
Засыпай, Мукуро,
Увидимся завтра.
Даже если завтра поднимется ураган,
В объятьях матери ночь будет спокойной.
Даже если темно, скоро выйдет солнце.
Ты в безопасности, папа защитит.

Заимствованный стих: "Я влюблен, а ты в меня быть может", Саша Бес

@темы: Иллюзия жизни, 1869

---

На ночь глядя

Ох, ребяты, а сегодня в 3:15 ночи по Перми у меня днюха. Вот оно что. В связи с этим я сейчас допинаю себя и выложу нафиг ту обещанную главу "Иллюзии". Ну а вы меня тогда поздравьте, да, я большой мальчик)

А это кагбэ закос под Михару, да. Шиньоны нагло спертые.

@темы: фото, бред иллюзиониста, жизнь

---

типа о себе

Моя личность:

* я раздражающий
* я саркастичен
* я легко могу расплакаться
* у меня плохой темперамент
*в большинстве случаев, я не люблю людей
* я легко схожусь с людьми
* я люблю бороться/биться
* у меня больше врагов, чем друзей
* я курил и курю
* я курил траву
* я пью кофе
* я каждый день убираю свою комнату

просто так

Моя внешность:

* я ношу мейк-ап
* я ношу какую-то цепочку всегда
* я ношу контактные линзы
* я ношу очки
* у меня были/есть брекеты
* я часто меняю цвет волос
* я часто выравниваю свои волосы
* мои уши проколоты
* у меня маленькая ножка (37 это как? xD)

Отношения:

* я в отношениях сейчас
* я одинок
* я люблю кого-то не взаимно
* я скучаю по своему бывшему/бывшей
* я всегда боюсь, что мне причинят боль
* мой бывший меня ударил
* я говорил кому-то, что люблю его/ее, когда я не любил
* я говорил, что не люблю его/ее, когда любил
* я был влюблен больше, чем 2 раза
* я верю в любовь с первого взгляда
* я верю, что страсть важнее, чем любовь

Дружба:

* у меня есть лучший друг
* у меня есть, по крайней мере, 10 друзей (я избирательный, друзей меньше, а товарищей дофига)
* я получал телефонный звонок на протяжении 48 часов от своего друга
* я бил друга (бывшую лучшую подругу, это было года три назад)
* у меня была серьезная ссора со своим другом (только с теми, с кем уже не общаюсь)
* я могу доверить свою жизнь, по меньшей мере, 5 людям

Опыт:

* я летал на самолете
* я ездил на поезде
* я выезжал за пределы своей области
* кто-то, близкий мне, умирал
* я ездил в такси
* я ездил на городском автобусе
* я ездил на школьном автобусе
* я делал речь
* я был в каком-то клубе
* я выигрывал какую-то награду
* я проводил возле компьютера 24 часа подряд
* я морально сражался с кем-то

Музыка:

* я слушаю кантри
* я слушаю поп
* я слушаю техно
* я слушаю рок
* я тот человек, который будет слушать одну песню снова и снова до тех пор, пока не возненавидит ее
* я ненавижу радио
* я скачиваю музыку
* я покупаю диски

Телевидение:

* я провожу возле телевизора как минимум 6 часов в день (я не смотрю телевизор)
* я каждый день смотрю мыльные оперы
* я влюблен в "Дневники вампиров"
* я видела и люблю O.C.
* я видела и люблю One Tree Hill
* я видела и люблю House
* я видела и люблю CSI
* я видела и люблю 24

Семейная жизнь:

* я живу и с мамой, и с папой
* мои биологические родители до сих пор вместе
* у меня есть как минимум один брат
* у меня есть как минимум одна сестра
* у меня есть как минимум один сводный брат/сестра
* меня выгоняли из дома
* я сбегал из дома (два раза на ночь)
* я кричал на своих родителей
* я заставлял своих родителей плакать
* я врал своим родителям
* я врал своим родителям по поводу того, где я нахожусь
* я врал своим родителям по поводу того, что я делаю
* я врал своим родителям для того, чтобы меня выпустили
* я выходил гулять, когда был наказан

Волосы:

* я был шатеном
* у меня было мелирование
* я подстригал свои волосы в этом году
* я красил свои волосы в этом году
* я был блондином
* я был брюнетом
* я был рыжим
* я был каштановым
* у меня были розовые волосы несколько прядей
* у меня были синие/зеленые волосы
* я наращивал волосы
* я использую кондиционер
* я сушу волосы феном (очень редко)
* я закручиваю свои волосы
* я выравниваю свои волосы
* я хочу иметь дреды

Школа:

* я бросал что-то в учителя
* я кричал на учителя
* я был наказан
* меня отправляли в кабинет директора (один раз из-за сигнала смс, но директор посмеялась вместе со мной)
* я уходил с урока
* я прогуливал целый школьный день
* я прогуливал целый месяц какой-то предмет
* я проваливал контрольную
* я разговаривал во время контрольной
* я проваливал математику
* я проваливал историю
* я проваливал английский
*я проваливал другой предмет
* учитель вызывал моих родителей
* я был пойман на прогуливании

@темы: познаю себя, бред иллюзиониста, флешмобы, жизнь

---

Я, кажется, всё ещё жив

О, месяц без тебя как-то прожил..удивительно

Знаешь, Кёя, мир без тебя кажется каким-то пустым и серым, а держаться все трудней. Честно. Но ты и сам мог это заметить, за что сердечно извиняюсь Т_Т

Я жутко соскучился, вот, и очень хочу скорей обнять тебя

Я тебя люблю, дисциплинофил~

____

Вот сейчас, коли так подумать, я уже не помню, что было. Первую неделю я почти не жил дома, ибо новогодние праздники. А потом я понял..дома одному так тяжело. И засыпать без тебя не получается. Поэтому я старался кого-нибудь водить к себе или оставаться у Франа. Я думал, кстати. что смогу быть там чаще, ан нет - как-то не хотелось оО

Вообще спасибо Коню. если б не Каваллоне, я б тут сдох, наверное.

Даже не знаю, что интересного было.

Ну, точно, я же головой приложился об железный забор. Сотрясение, ушиб..и плюс старая простуда - у меня был больничный. Хах, я даже от работы отвык!

Вообще так привык жить работой, что не удивлюсь, если умру от переутомления. Но сейчас будет проще - Нурь вышла. у меня нагрузка меньше.

Блиццтво! Я хотел сегодня сходить за краской и покраситься к твоему приезду, но я продрых до вечера. Черт Т_Т

А еще у меня новые шрамы на руке будут. Мелочь, а неприятно.

Боже. Даже не верится, что месяц прошел.

Надо возвращаться в реальность.

@темы: бред иллюзиониста, демон рассуждает, иллюзии, Хибари, жизнь

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Внезапно

Песни Канцлера Ги

Ваше имя .. Адмирал, вы разбиты. Как это ни грустно, Отвернулась удача сегодня от вас; В вашем сердце темно и пронзительно-пусто: Все как есть - без обид, без прикрас… Вам бы переиграть - только целься не целься, Не подменишь значков на игральных костях! Пусть вино при свечах романтично донельзя, Вы - в плену, хоть почти что в гостях Романс Ротгера Вальдеса (Вальдес - Кальдмееру)

все гадания на aeterna.ru

@темы: познаю себя, бред иллюзиониста